Служба готовности номер один.

 Пятнадцать лет назад, 19 октября 1995 года, указом Президента Казахстана был создан Государственный комитет по чрезвычайным ситуациям, который сегодня вырос до полноценного министерства и работает по мировым стандартам. О том, какие задачи решает сейчас МЧС, что предпринимает для предупреждения и минимизации последствий катастроф, мы попросили рассказать в эксклюзивном интервью министра по чрезвычайным ситуациям Владимира БОЖКО.

– Владимир Карпович, текущий год, как и все предыдущие, испытывает вашу службу на прочность. Вода, земля, воздух да и огонь – все четыре стихии давали о себе знать, иногда в полную мощь. Да и поступки людей становились причиной не одной чрезвычайной ситуации. В общем, вашему ведомству пришлось поработать. Какие задачи сегодня ставятся перед командой МЧС?

– Сначала разрешите через вашу газету поздравить всех сотрудников МЧС РК с профессиональным праздником нашего ведомства. Отвечая на ваши вопросы, необходимо констатировать, что решение Главы нашего государства Н. А. Назарбаева о создании Министерства по чрезвычайным ситуациям является адекватным ответом на возрастающие вызовы, связанные с авариями техногенного характера и природными катаклизмами. В свою очередь, это еще одно доказательство того, что в нашей стране отношение к защите жизни человека, сохранности его имущества стоит на первом месте.

После соответствующего указа Президента под одной крышей оказались военные, пожарные, высококвалифицированные инженеры, спасатели, врачи, люди самых разных профессий, которые должны уметь предотвращать катастрофы, а когда они случаются – спасать жизнь людей и все, что создано их трудом. Как видите, задачи перед нами стоят очень серьезные, и для их выполнения необходимо очень многое.

Наша система постоянно совершенствуется. Два года назад по решению Главы государства министерству передали 16 госпиталей, которые сегодня превращены в госпитали медицины катастроф. Год назад в нашу систему влились водноспасательные службы. С 1 января нынешнего года присоединились 10 подразделений медицины катастроф в областях. За последние 3 года в нашем авиационном подразделении «Казавиаспас» резко возросла численность самолетов и вертолетов. Это самые крупные события только последних 3 лет. Сегодня мы в рамках административной реформы создали единые органы в областях, что позволило более оперативно реагировать на чрезвычайные ситуации, подчинив решению единой задачи все силы.

Нам удалось создать взаимоувязанную и взаимодополняющую структуру спасения и предупреждения чрезвычайных ситуаций. Для примера, только сейчас в России передали горноспасательные части в МЧС. Или в Таджикистане, например, до сих пор пожарные части находятся в ведении МВД… Эксперты ряда стран считают, что в Казахстане удалось создать одну из лучших систем по реагированию на ЧС. Мы этим гордимся.

– Особые испытания в текущем году вам приготовила вода. Насколько хорошо, на ваш взгляд, в Казахстане поставлена работа специалистов, которые прогнозируют возникновение аварий как природного, так и техногенного характера, связанные с водой?

– Действительно, в Кызыл-Агаше произошла трагедия. Сотрудники министерства действовали самоотверженно и профессионально. Мы потеряли там наших граждан – это большая утрата. Но ситуация могла оказаться еще серьезней. В Алматинской области мы совместно с акиматом области сохранили несколько водохранилищ. Спасли, в частности, Куртинское, ниже которого проживали 6 тысяч человек, нарастив плотину из 1 500 мешков с песком. Или другой пример – из Торбагатайского района Восточно-Казахстанской области, где проводили спасательную операцию, потому что знали, к чему могут привести «температурные качели» от минус 16 градусов до плюс 16. Возник стремительный паводок. Такая же ситуация была в Южно-Казахстанской области в 2008 году, где двухмесячный запас снега растаял практически за день.

В октябре готовимся сдать защитную плотину от паводка для Астаны, необходимость и своевременность возведения которой доказала прошедшая весна. Мы в текущем году здесь «поймали» 30 миллионов кубов воды. Возможности плотины по перехвату паводков после сдачи – 400 миллионов кубов.

В основе паводка может быть и августовское таяние ледников, что привело к селю на реке Хоргос в Алматинской области в этом же году. На недавнем заседании Совета безопасности Президент Нурсултан Назарбаев сделал особый акцент на необходимость инженерной защиты населенных пунктов. Задача сложная. Только ледников у нас в стране насчитывается 1 700, а моренных озер – 560, и все это потенциально может привести к селевым выбросам или наводнениям.

Природа задает нам сложные задачи. В прошлом разве можно было предположить, к примеру, что в Мангистауской области снегом завалит дороги? Аксакалы говорят, они такого не помнят. Регулярно сейчас на западе нашей страны ветром срывает крыши домов. Такого там давно не наблюдали. Английские исследователи доказали, что с 1980 по 2006 год количество мировых катастроф увеличилось с 200 до 600. Причина одна – изменение климата.

Та же причина лежит в основе опустынивания. Страны уже сейчас должны вкладывать деньги в борьбу с ним, сохранять водные ресурсы. А доллар, вложенный сегодня в мероприятие по противодействию изменения климата, через 40 лет принесет 30 долларов прибыли.

– Но у нас есть Коксарай. Не это ли пример разумного решения экологических проблем?

– В нынешнем году могла произойти катастрофа – сток реки Сырдарьи не опускался ниже 700 кубов в секунду. Все лето! Даже доходило до 1 400 кубов! В очередной раз мы убедились – если бы не Коксарай, если бы Глава государства не принял своевременного решения, то в Кызылорде и ряде поселков пришлось бы вести восстановительную работу. Коксарай себя начал окупать. К концу этого года планируем завершить бетонное укрепление тела плотины, а на следующий в период паводка перехватить 3 кубических километра паводковой воды.

– Говорят, что к рекордному урожаю риса причастно и МЧС?

– Действительно, рисоводы получили в текущем году великолепный урожай, в том числе и потому, что мы, поймав миллиард кубов воды, аккуратненько сливали его вниз по течению Сырдарьи целых полтора месяца. Рисоводы получали воду, в области заполнили даже озерца, которые высохли 10–15 лет назад.

– Если продолжить тему воды, то обратимся к Каспию, где грядет большая нефть Кашагана. Сможем ли мы защитить море от нефтяных выбросов и других загрязнений? Что делается для того, чтобы предотвратить беду?

– Обеспечение безопасности работ на Каспии для нас – один из главных приоритетов. Учимся за рубежом, активно обмениваемся информацией с россиянами, азербайджанцами. Для того чтобы усилить контроль за работами в акватории Каспия, у нас созданы отдельные морские управления промышленной безопасности. Сейчас создали вместе с недропользователями ассоциацию, которая работает в интересах привлечения в Казахстан современных технологий, в том числе по безопасности. Готовим специалистов, требуем от заинтересованных фирм инвестиций в лучшее оборудование, усиливаем контроль за процессом бурения, эксплуатации скважин. Плюс сейчас разворачивается за счет недропользователей оснащение техникой, боновыми заграждениями на случай разливов нефти.

– А чему вас научил Мексиканский залив?

– Большей осторожности, необходимости большей требовательности к соблюдению технологий. Инженерные ошибки привели к катастрофе. Выступая на «Казэнерджи», я еще раз обратил внимание на то, что первостепенным при разработке Кашагана, Карачаганака, Тенгиза является неукоснительное соблюдение мер безопасности.

– Вот говорим о промышленной безопасности, а Венгрия глотает свою порцию яда… Отсюда вопрос: в каком состоянии наши шламохранилища?

– За хвостохранилищами в Казахстане всегда был жесткий контроль. Конечно, требовательность нашего ведомства не всем по душе, но… мы понимаем, что отдельные требования устарели. Не снижая безопасности, ведем активную работу по снижению административных барьеров для бизнеса. Ранее с нами необходимо было проводить 186 согласований, сейчас – 44. Согласования по наиболее опасным технологиям, оборудованию, химическим элементам оставили… Но и учли, что собственнику сегодня не выгодно нарушать правила и подводить свой бизнес под чрезвычайные ситуации. У них моментально стоимость акций падает. А если человек не хочет терять деньги и свой авторитет, то все будет делать по закону и стараться упреждать возможные аварии и пожары.

– Землетрясение. Это страшное слово лишний раз и произносить не хочется. Но что делается для того, чтобы предупредить, спасти, помочь?

– У нас 40% промышленного потенциала находится в особо опасных регионах по землетрясениям. Алматинская, Восточно-Казахстанская, Жамбылская, Южно-Казахстанская области – все они находятся в зонах землетрясения. Но мы получили еще одну сейсмоопасную зону – Западный Казахстан. Добывая здесь газ, нефть, мы должны прогнозировать, что будет происходить. И вот вам – там тряхнуло на целых 7 баллов.

Давайте честно скажем, предсказать землетрясение невозможно. Надо усилить пропаганду правильного поведения граждан. Необходимо планировать все аспекты недопущения катастрофических последствий землетрясения. У нас разработаны планы действий. В прошлом году провели в Алматы крупное учение. Привлекли представителей комиссий по чрезвычайным ситуациям всех областей. И каждому определили: если произойдет землетрясение в мегаполисе, что они должны сделать. Какой район будет в их зоне «ответственности», какой госпиталь и где разворачиваем, какие палатки ставим, какая инженерная техника туда придет?

Еще активно сотрудничаем с представителями Японии. Они хорошо работают в плане предотвращения последствий землетрясений и в вопросах сейсмоусиления. По их методике мы разработали план и ставим перед акиматами вопрос о выделении средств на сейсмоусиление садов, школ и общественных зданий. Необходимо увеличить зону охвата сейсмонаблюдением, нам надо очень внимательно смотреть на гидросооружения, спрогнозировать их «поведение» в расчете на 7–9 баллов.

А что будет происходить с объектами энерго-, водообеспечения, как поведут они себя во время землетрясения? Мы внесли изменение в номенклатуру государственного материального резерва на случай ликвидации ЧС с тем, чтобы увеличить запасы инженерной, снегоочистительной и транспортной техники. Ведь вопрос ликвидации последствий землетрясений очень сложен. У нас раньше был один департамент, который занимался и гражданской обороной, и предупреждением и ликвидацией чрезвычайных ситуаций техногенного и природного характера. Теперь эти направления мы выделили в три самостоятельных участка, и поверьте, они загружены работой основательно.

– После аварии на шахтах Караганды, что изменилось в горно-спасательной стратегии?

– После серьезных аварий, которые произошли в Караганде с большим числом жертв, после изучения обстановки на других горнодобывающих предприятиях мы ужесточили требовательность к недропользователям. Я хочу сказать, что только за последние три года «Арселлор Миттал» в замену оборудования и вопросы безопасности вложил по нашему требованию почти 400 миллионов долларов, из которых 100 с лишним миллиона тенге – на переоснащение спасательных подразделений техникой, оборудованием, системами связи, автомобильным транспортом. Вместо старого оборудования они внедрили суперсовременную систему контроля за газовой обстановкой, в лавах – новейшие вентиляторы местного проветривания.

– А «Казахмыс»?

– Предприятие внедрило систему позиционирования всех, кто находится в шахте, то есть в любое время можно им дать сигнал тревоги, и тем самым спасти жизни. Сейчас отрабатываем с руководством «Казахмыса» внедрение заднего обзора работающих в забое большегрузных машин, чтобы водитель все видел, куда он сдает и есть ли там люди.

– Спасатели всегда жалуются на нехватку техники, мечтают об отечественной технике. Покупаем? Производим? Или все по старинке?

– Хорошего всегда не хватает, но надо справедливо отметить: получили две больших лестницы по 64 метра из Финляндии. У нас такие уже есть в Алматы, в Астане и других регионах. Это позволит по высоким этажам работать. Закупили импульсные средства тушения, которые при меньшем расходе воды, выстрелом за счет сжатого воздуха сбивают и тушат пламя в горящих автомобилях и квартирах. Приобретаем современное оборудование фирмы «Холматра» для спасателей – гидроножницы или подушки, которые поднимают до 5–10 тонн.

Мы, наконец, начали производить пожарную технику, прежде всего пожарные машины в Уральске и на нашем АО «Орт Сондыруши». Но инфраструктура производства спасательного оборудования в стране еще слабо развита. Можно, например, на заводе кислородно-дыхательной аппаратуры в Кокшетау производить облегченное снаряжение – кислородно-дыхательные аппараты для пожарных. На «Белкамите» в Алматы получили опытные образцы оборудования импульсного пожаротушения. В Кокшетау на КамАЗе делают пункты управления и штабные машины для использования в чрезвычайных ситуациях.

Есть большое желание развернуть в Казахстане производство пожарных рукавов, которые у нас не выпускаются. Вместе с тем в Казахстане, в Уральске, выпускаются очень интересные установки «Таза су», которые из непригодной воды производят питьевую воду. Снабжение пострадавшего населения водой, это тоже очень важный вопрос.

– В Казахстане интенсивно развивается такое направление, как медицина катастроф. Но сейчас больше интересует другой аспект – психологический…

– Самое печальное, что у нас до недавнего времени в медицине катастроф не было психологической службы поддержки пострадавших, подготовки спасателей, сотрудников ЧС. Поэтому вот уже третий год мы разворачиваем систему психологической поддержки для работы в условиях чрезвычайных ситуаций. Опыт России, Соединенных Штатов, европейских стран показал – эта составляющая играет ключевую роль в системе успешной ликвидации последствий ЧС.

Печально, когда люди гибнут, и особенно тяжело, когда гибнут дети. И в большинстве этих трагедий нередко виноваты сами граждане. Как правило, это результат неосторожности, халатности, преступного попустительства, нежелания соблюдать меры безопасности.

Мы ежегодно по всем видам масс-медиа объясняем, разъясняем, приводим статистику, даем оценку каждому факту нарушения действующих правил безопасности, указываем на состояние безопасности в учебных и других заведениях, предупреждаем о возможных авариях, выписываем предписания, штрафы. И сказать, что люди не информированы, – нельзя. Подавляющее большинство знает, но вместе с тем думает, что это может случиться, – но только не с ними.

Идеология нашего министерства проста: сделать все, чтобы предотвратить, а когда случилось ЧП, обеспечить своевременную помощь пострадавшим и минимизировать материальный ущерб.

– Когда говорится о госматрезерве, то, извините, вспоминается сразу криминал – украли, разбазарили, не сохранили. Но сегодня речь не об этом. Какова необходимость запасать, складировать, копить?

– Госматрезерв – наша страховая подушка. Случилась беда в Алматинской и Восточно-Казахстанской областях. Мы первые приехали, развернули палатки, полевые кухни, обеспечили водой.

– Интересно, а чем нынешний запас отличается от запаса 90-х годов?

– Во-первых, в 90-е годы мы готовились к атомной войне. Сейчас для нашего государства такие объемы хранения просто ни к чему. Наш госматрезерв скромнее, но прагматичнее, так как рассчитан на ликвидацию ЧС конкретного характера, чтобы в самые ответственные моменты вбросить материальные средства, технику и оборудование туда, где необходима концентрация материальных и человеческих ресурсов для спасения наших людей или оказания гуманитарной помощи.

– У вас есть заветная мечта – министерская?

– Я мечтаю о крупном институте промышленной безопасности на Каспии, чтобы разрешить все вопросы применительно к нефтедобывающему сектору.

– Сейчас пресса кричит про так называемые «ядерные форточки» или «форточки смерти» на Семипалатинском полигоне. Что будете делать, чтобы закрыть?

– Там все законопачено. Я летал туда, все штольни закрыты. Земля под сельскохозяйственное производство будет вводиться под очень чутким контролем МАГАТЭ. Там нормальная обстановка на большей части, радиационный фон не превышает допустимого. Люди уже работают на угольных разрезах. Нельзя руководствоваться необоснованными страхами и не осваивать те ресурсы, которые есть на полигоне.

Для сведения – все объекты атомной промышленности страны находятся под нашим строжайшим контролем и контролем МАГАТЭ. Мы системно осуществляем надзор за исполнением правил техники промышленной безопасности на объектах Казатомпрома.

– Как изменился бюджет министерства за 15 лет?

– Денег всегда не хватает. Или мало, или очень мало. Нас очень сильно подкосил кризис, из-за которого было сокращено материально-техническое обеспечение. В будущий финансовый год нам в два раза увеличили бюджет на материально-техническое обеспечение. Сейчас в Парламенте нас поддержал и Минфин, и депутаты, и мы надеемся на более щедрый бюджет. Мы заявку сделали на 103 миллиарда тенге. Это с учетом инженерного оборудования. Думаю, если не считать затраты на Коксарай и защитные сооружения, то ежегодные 50 миллиардов тенге позволили бы МЧС динамично и в ускоренном варианте решить очень многие проблемы.

Ну а пока МЧС подписывает протокол о создании Центрально-Азиатского центра по мониторингу чрезвычайных ситуаций совместно с ООН, которая выделила значительное финансирование для работы оргкомитета по развертыванию структуры. Готовлюсь к поездке в Южную Корею, где состоится совещание руководителей министерств по чрезвычайным ситуациям Азиатского и Тихоокеанского региона. В центре внимания будут важные вопросы – как обучить людей действовать в условиях ЧС, как их своевременно проинформировать, как должны действовать власть и общественные институты в деле предупреждения опасных ситуаций природного и техногенного характера, каким образом заниматься организацией и распределением международной гуманитарной помощи?

– Владимир Карпович, вроде бы юбилей у бойцов и сотрудников МЧС, а разговор у нас далеко не праздничный. Поэтому позвольте вопрос не по делу. Сейчас ООН назначил посла для встречи с представителями иных цивилизаций. Как у вас обстоят дела, готовы ли встретить достойно инопланетян?

– Очень даже вопрос по делу. Мы реагируем на все выходящие за рамки понимания события. Стараемся участвовать в их изучении и разбираться. Вот у нас упало в Западном Казахстане в прошлом году что-то такое непонятное, круглое, космическое. Разобрались – зонды. Но… посла по инопланетянам нет, а есть подразделения в областях, которые сопровождают все космические пуски и обеспечивают безопасность граждан от возможных негативных последствий.

– Август называют месяцем катастроф. В его преддверии астрологи, ясновидящие, гадалки предупреждают, советуют. И как ни странно, иногда попадают в точку. У вас есть на службе люди, которые обладают особым даром, с которыми вы консультируетесь?

– Если бы можно было увязать расположение звезд с происходящими событиями и ЧС природного характера, было бы значительно легче. Но выяснить закономерность возникновения тех же тайфунов и увязать их с положением звезд невозможно. Выяснить, почему происходит землетрясение в этот день, в этой местности, в этот час практически невозможно. Так что на службе ЧС астролога нет, и появление такого в штатном расписании не предвидится.

Готовность номер один для МЧС Казахстана главная составляющая работы и образа жизни.

Есть известная пословица: на Бога надейся, а сам не плошай. Поэтому мы находимся в постоянной готовности, ежечасно осуществляем от 200 до 300 выездов на пожары, спасательные операции. Большое количество пожарных спасателей, сотрудников медицины катастроф, авиаторов, горноспасателей, работников противофонтанной службы, казселезащиты находятся на круглосуточном дежурстве и готовы прийти на помощь нашим гражданам.

Татьяна БРАУН