Что лучше – накопительная или солидарная пенсионная система?

Классическая казахстанская головоломка – как построить пенсионную систему, исходя из интересов трех заинтересованных сторон: государства, работодателя и самого пенсионера – пока так и не сложилась. Общественность разделилась на два лагеря. Одни предлагают действовать не торопясь, другие же выступают за решительные меры. Правда, эксперты напоминают: любые крутые повороты в пенсионной реформе (по крайней мере в нашей стране), как правило, лишь отдаляют светлое будущее для грядущих пенсионеров.

Интрига, сопровождающая ныне нелегкую судьбу пенсионной системы в Казахстане, при внимательном рассмотрении раскладывается на несколько элементов. С одной стороны, крепнет волна критических реплик в адрес накопительной системы. С другой стороны, работодатели заинтересованы в развитии негосударственного пенсионного обеспечения как одного из средств мотивации персонала. Пока это не очень-то получается, особенно в условиях экономической турбулентности. Круг замыкается. Одни вопросы порождают другие, дискуссия бурно движется по спирали, но никак не конвертируется в прозрачную логику формирования доходов будущих пенсионеров.

Пенсионная реформа так называемого переходного периода, радикально преобразившая советскую распределительную систему, стала вполне ожидаемой реакцией на экономический ренессанс начала 2000-х. Мировая экономика находилась на подъеме, а риски, которые таили в себе финансовые инструменты, в расчет не принимались.

За и против

Однако после 2008 года ситуация изменилась. Именно кризис и спровоцировал волну критики в адрес накопительной пенсионной системы, вызвав ностальгические воспоминания о старой доброй распределительной системе. Вскоре с такими же оценками начали выступать и многие эксперты, работающие на финансовых рынках.

– Полагаю, что в условиях перестройки экономики и повышенных средне- и долгосрочных инфляционных рисков более приемлемой для Казахстана была бы солидарная пенсионная система, – уверен экономический аналитик Владимир Цейко. – Хотя отдельные элементы накопительной системы для желающих рисковать пенсионными деньгами можно и сохранить. Складывающаяся ныне ситуация в стране очень напоминает этап, в свое время пройденный послевоенной Европой, когда среднестатистические пенсионеры могли рассчитывать скорее на финансовые возможности своих детей и родственников, чем на себя. Необходимость изменений, безусловно, назрела. Однако любые трансформации должны проходить довольно аккуратно. Вы представляете, что будет с рынком, если оттуда изъять деньги пенсионеров, которыми оперируют пенсионные фонды? Сейчас это около двух с половиной триллионов тенге. Сумма вполне системообразующая. Особенно если принять во внимание, что капитализация казахстанского фондового рынка к началу июня оценивалась не выше 15 трлн тенге.

Споры, которые сегодня разворачиваются вокруг «счастливой старости», напоминают перетягивание каната. Здесь очень сложно сохранить объективность. Получается, что независимых экспертов в этой области нет и быть не может. Одно можно с уверенностью утверждать: накопительная часть трудовой пенсии в ее текущем виде не решает проблему бедности сегодняшних пенсионеров и не является абсолютным инструментом пенсионного обеспечения пенсионеров будущих, сохраняя при этом существенную нагрузку на карман работодателя.

Не считаться с этим нельзя. Однако и рубить с плеча тоже не следует. Очевидно, что накопительная часть пенсии – сложный продукт, требующий тонких настроек. Как следствие, может возникнуть соблазн отказаться от него. Что же, продукт этот действительно можно «отрезать», как аппендикс. Однако, как показывает врачебная практика, если превентивно лишать человеческий организм этого странного на первый взгляд и не слишком полезного органа, в дальнейшем весьма вероятны большие проблемы.

Вариации на тему

Распределительная, или солидарная, система изначально основана на принципе взаимоответственности поколений. Работающее население ежемесячно в виде налога платит в пенсионный фонд взносы, которые сразу поступают на выплаты текущим пенсионерам.

Накопительная система – это когда будущая пенсия формируется путем отчислений работодателя на личный накопительный счет работника. Поступающие в фонд средства инвестируются и приносят инвестиционный доход, предохраняющий накопления от инфляции и позволяющий увеличить размер будущей пенсии работника. Таким образом, накопительная часть увеличивается как за счет поступления новых ежемесячных взносов работодателя, так и за счет ежегодно начисляемого инвестиционного дохода. Накопленные средства в дальнейшем идут на выплату пенсии конкретному работнику.

Накопительно-распределительная система функционирует в Казахстане с 2002 года как переходный этап от распределительной к накопительной. Часть взносов работающих относится к распределительной системе и сразу поступает на выплаты текущим пенсионерам. Взамен государство берет на себя обязательство в будущем выплатить аналогичные суммы в виде пенсии ныне работающим. Другая часть средств поступает на финансирование накопительной части пенсии работающего. Эти деньги должны инвестироваться и приносить дополнительный ежегодный доход. При выходе на пенсию средства накопительной части идут на выплату пенсии только этому работнику.

Уровень социальной солидарности в стране, по мнению Владимира Цейко, также складывается не в пользу распределительной системы в чистом виде. Положение, когда все скидываются в «общий котел», для того чтобы поддержать текущих пенсионеров, надеясь на то, что ситуация перераспределения доходов стабильна и долгосрочна, ушло в прошлое. Растет уровень миграции, общество становится все более разобщенным. Таким образом, люди не готовы платить больше взносов ради сегодняшних пенсионеров. А значит, и распределительная пенсионная система, основанная на солидарности, которая была в СССР, в таких условиях не может работать эффективно.

Так или иначе государство нуждается в неналоговых формах пополнения пенсионного бюджета. Среди мер, позволяющих решить проблему кардинально, называется рост акцизов на табак и алкоголь. При этом последняя мера не только поможет пополнить бюджет, но и позволит пенсионерам-мужчинам наконец-то… доживать до пенсионного возраста.

Фактор неуправляемости

Важно обратить внимание еще на один довод, ставящий под сомнение целесообразность введения накопительной системы. В Казахстане так и не сложилась привычка управлять своей будущей пенсией. Или хотя бы следить за пенсионными счетами. Зато все привыкли, что пенсией занимается «дядя». Наша страна до сих пор остается одной из немногих, где расходы на обязательное страхование сотрудника несет только работодатель, в то время как в развитых странах работник принимает в этом процессе живое участие. Где-то страховые взносы уплачивают как работники, так и работодатели, а где-то совокупные расходы того и другого на обязательное социальное страхование могут превышать 60 процентов заработной платы сотрудника.

Если бы люди чаще интересовались своими пенсионными накоплениями (причем в гораздо более молодом возрасте, чем это происходит сейчас), это могло бы снизить риски разного рода злоупотреблений со стороны недобросовестных агентов. Ни в коей мере мы не хотим снимать ответственности с НПФ и с трансферагентов, однако сами граждане должны более ответственно относиться к своим пенсионным накоплениям. К примеру, с жалобами в адрес НПФ обращаются лишь некоторые из граждан, чьи пенсионные накопления были переведены незаконно. Причем большинство обращается только после скандальных публикаций в СМИ. И именно благодаря этим немногим гражданам факты мошенничества вскрываются и становятся известны.

Истории с «хитрыми» переводами средств из одного НПФ в другой еще больше обострили ситуацию, вызвав очередную волну критики. В жалобах частных лиц фигурировали три крупнейших фонда Казахстана. Дело в том, что при переводе использовалась, с одной стороны, вполне легальная и аргументированная, а с другой – совершенно неприемлемая схема. К примеру, согласно последней распечатке на вашем счету – 1 млн тенге. Вас уговорили перейти в другой НПФ. Однако получив распечатку из нового фонда, вы обнаруживаете, что денег стало почти на 150 тысяч тенге меньше. Где они? Можно предположить, что одна часть пошла на комиссионные агенту, который вас уговорил перейти в свой НПФ, другая каким-то образом осела в старом НПФ. По ощущениям – довольно неприятно, такое чувство, что вас обманули. Но когда обращаешься в НПФ с жалобой, выясняется, что за последний месяц краткосрочные инвестиции, которые вы пожелали немедленно извлечь, значительно снизились в цене. А потому и ваши накопления снизились. Дело в том, что свои пенсионные накопления нельзя воспринимать как банковский депозит, это именно рисковые инвестиции и ничего другого. Правда, однозначно утверждать, что злоупотреблений со стороны НПФ в этом вопросе нет, тоже нельзя.

В целом контроль работы агентов со стороны фондов пока остается большой проблемой. И это обстоятельство является предметом соблазна для мошенников. Один заключенный пенсионный договор приносит агенту не менее десяти тысяч тенге. Таким образом, собрав всего 100 подписей, он автоматически превращается в тенгового миллионера. Классическую схему подделки описал один из представителей НПФ:

– Главное – получить фамилию, имя, отчество и подпись человека. Все остальное – дело техники. Ведь прочие данные, на базе которых можно составить договор, можно получить из открытых источников! Таким образом, мошенникам даже не обязательно заниматься подделкой подписей. Достаточно прийти в какое-нибудь людное место и под видом участия в лотерее собрать огромное количество самых настоящих подписей за несколько дней. Несмотря на то что деятельность НПФ контролируют сразу несколько регуляторов, законодательство в области пенсионного страхования имеет слишком много пробелов. А это не позволяет заставить всех участников процесса соблюдать прозрачные правила игры.

– Если бы что-то подобное произошло на Западе, – обращает внимание Владимир Цейко, – трудно себе представить, чтобы фонд продолжил существование. Его просто разорили бы исками и штрафами. А в Казахстане этого не происходит. Более того, здесь по закону деньги просто физически нельзя возвращать сразу. А это означает, что в течение года фонд гарантированно держит их у себя. Так или иначе подобные юридические пробелы ставят под вопрос дальнейшее развитие накопительной системы. В этом случае получается, что действительно, если мы живем в папуасском обществе, то безопаснее отказаться от этого инструмента.

В целом же среднестатистический сотрудник казахстанской компании, будучи продуктом своей страны, следует лозунгу «Здесь и сейчас!» и предпочитает иметь дело с материальными благами «шаговой доступности».

– Получение денег здесь и сейчас является для многих определяющей мотивацией, – рассказывает Владимир. – При этом наше поколение сегодня ясно осознает, что трудовая деятельность, возможно, для нас не закончится с наступлением пенсионного возраста. В силу демографических рисков, отсутствия нормальной образовательной базы в стране и дефицита профессионалов можно быть востребованными на работе хоть до 80 лет, если позволяют силы и здоровье.

Что касается конъюнктуры корпоративного рынка пенсионных отчислений, то господин Цейко уверен, что и здесь ситуация складывается негативная: «В нашем динамичном мире далеко не каждый сотрудник работает в одной и той же компании всю жизнь до пенсии. Поэтому актуальность корпоративных пенсионных программ падает и на Западе. Любая работа ныне воспринимается как временная. В резюме соискателей уже к 35 годам перечислено по 3–5 различных мест работы. Сегодня хороший профессионал востребован во многих компаниях. Он может постоянно выбирать и менять условия своего труда. При этом представители так называемого «поколения Y» (от 18 до 29 лет) вообще не собираются работать в офисе, отдавая предпочтение собственному бизнесу, фрилансу, искусству…»

Те же, кто все-таки может и хочет позволить себе интересоваться перспективой безбедной старости, предпочитают решать этот вопрос альтернативными путями, выходящими за пределы казахстанской пенсионной системы. По наблюдениям Владимира Цейко, за последние полгода заметно выросло количество частных заказов, связанных с долгосрочными инвестициями. «Однако казахстанские финансовые инструменты для этого не подходят», – утверждает он.

По мнению некоторых экспертов, самой перспективной страховкой на случай неожиданной старости является диверсификация личных финансов: экономисты связывают будущее страны с инвестициями в реальную экономику, да и граждане все больше ориентируются на реальные ценности, которые выглядят куда более надежными, чем «виртуальные» финансовые инструменты. Кто или что может прокормить в старости? Дети, удачные инвестиции, свое дело.

Евгения МИХАЙЛОВА, Алматы