Вода: роскошь или потребность?

Что значит «по-нормальному поработаем» через несколько дней пытались разъяснить тогда еще премьер-министр Карим Масимов и его первый заместитель Серик Ахметов. В ходе заседания кабмина они проявили просто чудеса политической корректности, лишь мельком упомянув (подчеркну!) о возможности регионов компенсировать повышение тарифа для малообеспеченных слоев населения.

Компенсация, если она, возможно, и будет, это для них, чиновников, лишь головная боль. Надо деньги из бюджета выкраивать, тогда как в прагматичном Казахстане – это, мягко говоря, не лучшая идея.

Безусловно, им сейчас интереснее рассуждать о параметрах роста тарифа. Понятно, что речь не идет о 15-20-25% роста тарифов, скорее, о 100-200-300%. Это еще не факт, но от наших чиновников, в конце концов, можно ждать любого сюрприза.

Между тем на том же заседании кабмина, тогда еще министр экономического развития и торговли Бакытжан Сагинтаев немного приоткрыл завесу тайны, окружающую эту больную для многих казахстанцев тему. И рассказал о взаимосвязи между ценой тарифа и объемами потребления воды.

«Самый низкий тариф у нас по воде в Восточном Казахстане – 18,4. Потребление воды очень высокое, то есть это взаимосвязано. Самый высокий тариф в Мангистау, но и 100-процентная обеспеченность водой. Вот в прошлом году было резкое повышение по Костанаю, Карагандинской области, очень много этот вопрос обсуждался, но сегодня объем (потребления - КазТАГ) воды резко упал до 5,9, то есть он минимальный», - сказал он.

Но речь сейчас не об этом, а о другом - о механизме принятия решений. Обычно глава государства выступает с новой идеей, чтобы потом отследить реакцию на нее. Как со стороны чиновников, так и населения.

Реакция всегда почти мгновенная. Чиновники стараются выслужиться перед президентом, и потому идея обрастает подробностями, тогда как общество реагирует быстро, но вяло, понимая свое место в иерархии. Причем, президентова идея воспринимается чиновниками как истина в последней инстанции. Ее, по их разумению, надо лишь «углубить, усилить и развить». Общество зачастую хранит молчание, так как понимает: вне зависимости от его отношения к идее, ее примут. Так, в частности, произошло с недавним ростом цен на проезд в общественном транспорте.

Но нам все равно интереснее абстрагироваться и попытаться получить ответ на ключевой вопрос. Как заметил Косой в одной очень известной комедии: «интересно, какая зараза хмыренку этому на Хмыря накапала?» То бишь, интересно узнать, какие конкретно чиновники доложили главе государства о том, что питьевая вода в нашей стране дармовая? Впрочем, будем реалистами, ответ на этот вопрос в природе существует, но на практике никто не признается. На крайний случай, отделаются намеками и полунамеками.

Но, согласитесь, назови Первый эту самую «заразу» широкой общественности, тогда она знала бы точно, кого «благодарить» за лоббирование интересов естественных монополий.

Пока «широкая общественность» рассуждает о формах и методах своей «благодарности», есть смысл понять, насколько проблема дефицита питьевой воды актуальна для Казахстана.

Если смотреть на проблему в глобальном масштабе, то она представляется крайне пугающей.

А пугаться есть от чего. Так, из 1 кг свежих чайных листьев, на производство которого уходит 2,6 тыс. литров воды, получается всего 260 г заварки. Алматы славится своими яблоками. 140 литров воды тратится на то, чтобы налилось соком одно яблоко. Чтобы вырастить 1 кг пшеницы, нужно потратить 1 тыс. литров воды. Впрочем, в том, что касается пшеницы «старается» весь мир: на выращивание пшеницы во всем мире ежегодно уходит 790 млрд. кубометров воды, или 12% общих затрат воды при выращивании сельхозкультур. А для получения 1 литра молока необходимо израсходовать 1 тыс. литров, 300 г филе цыпленка - 1,17 тыс. литров, 1 кг риса - 3,4 тыс. литров воды.

И далее. Современный город на Западе потребляет в расчете на одного человека 300-500 литров воды ежедневно. Для сравнения, минимальная норма для удовлетворения нужд человека – 25 литров. Значит, в 10-20 раз больше человек не потребляет, а просто нерационально расходует, или лишний раз моется. Для сравнения: в Алматы один человек ежедневно потребляет в среднем 280 литров воды. То есть по расходу воды южная столица приблизилась к западным стандартам. Однако в регионах потребление воды в разы меньше. Зачастую это связано с отсутствием коммуникаций.

Как пишется в титрах известного фильма про Штирлица, «информация к размышлению». В среднем в мире каждый городской житель расходует до 200 литров воды ежедневно, при этом в Москве - около 700 литров, в Лондоне - 170, в Нью-Йорке - 400, в Париже - 160, в Вене - 170, в Риме - 180, в Брюсселе - 100 л.

А между тем вокруг воды кипят нешуточные политические страсти. Так, в Центральной Азии государствами, где формируются водные стоки, являются Кыргызстан и Таджикистан. Другие страны региона – Казахстан, Узбекистан и Туркменистан зависят от этих стоков. Всем известно, как болезненно реагирует узбекское руководство на таджикские гидротехнические инициативы. А Казахстан был вынужден в одностороннем порядке построить Коксарайское водохранилище, чтобы предотвратить затопление южных регионов страны, в частности, Кызылорды.

Но недовольство Узбекистана, и половинчатые меры Казахстана ничего в ситуации с водой не меняют. Она лишь усугубляется. И очень похоже на то, как в любом городе Казахстана на любой узкой улочке встречаются две машины. Никто не хотел уступать. То же самое и с водой. Таджики и киргизы хотят строить электростанции, копить воду в водохранилищах, и спускать ее, когда им захочется. Узбеки, казахи и туркмены ничего с этим поделать не могут, но спуск воды, особенно, когда она в большом количестве не нужна, подтапливает большие территории, постепенно превращая их в болото. Когда вода нужна низовьям, тогда находящиеся в верховьях киргизы и таджики воду собирают.

Как недавно заявил президент Узбекистана Ислам Каримов во время своего официального визита в Казахстан, именно из-за воды в регионе могут возникнуть вооруженные конфликты. И вероятность таких конфликтов, надо признать, выше, чем потенциальная афганская угроза, которая, несомненно, обострится с выводом сил коалиции из Афганистана в 2014 году.

Кстати, страдающими от жажды странами можно назвать Египет (30 кубометров на человека), Израиль (150), Туркменистан (206), Молдова (236), Пакистан (350), Алжир (440), Венгрия (594), Узбекистан (625), Нидерланды (676), Бангладеш (761), Марокко (963), Азербайджан (972), ЮАР (982).

Казахстан тоже можно отнести к данной группе. Он находится в самом невыгодном положении среди постсоветских стран и имеет наихудший показатель по обеспечению водой в расчете на единицу площади. А подавляющее большинство рек, протекающих по его территории, берет начало либо в Китае (Или, впадающая в Балхаш, и Иртыш), либо в Кыргызстане (Сырдарья), либо в России (Урал).

Что касается орошения, то здесь у нас проблем вагон и тележка. Так, глава Агентства по водным ресурсам Анарбек Орманов приводил некоторые данные: у нашего производителя расход составляет от 13 до 17 тыс., а при выращивании риса он доходит до 26 тыс. кубометров на гектар, тогда как в развитых государствах усредненное водопотребление на орошаемых землях не превышает 5-7 тыс. кубометров. В тех же развитых государствах на кубометр поливной воды получают 2-8 кг продукции, у нас – от 400 до 800 г.

Кстати, к вопросу об экономии воды. Дифференцированные тарифы, введенные в некоторых регионах Казахстана, уже показали свою эффективность. Однако чиновники ведут речь о росте минимального тарифа. Тарифа, который позволяет малообеспеченным слоям (по официальным данным, их меньше 6%, по данным независимых источников – более 40% населения) иметь доступ к питьевой воде.

Но о них, малообеспеченных слоях, чиновники стараются не думать. Тем более на фоне такой актуальной темы – воды. Так, на вышеупомянутом заседании правительства был приведен следующий факт: многоводные страны, такие как Италия, Китай имеют тариф на воду в три раза больше, в Польше в четыре раза больше, чем в Казахстане.

Так вот, чтобы понять, почему в Китае, Польше и Италии вода дорогая, нужно знать, какая в этих странах средняя зарплата и средний уровень цен. Если в Поднебесной средняя зарплата сопоставима с казахстанской, то, с другой стороны, низкий уровень цен позволяет населению платить высокий тариф на воду. В Польше, а тем паче в Италии средняя зарплата выше, чем в Казахстане, а уровень цен, зачастую, ниже.

Значит, нашим чиновникам, прежде чем говорить о росте тарифа в разы, необходимо учитывать все имеющиеся факторы: для начала, хотя бы среднюю зарплату и средний уровень цен в Казахстане.

Если идея о повышении тарифа на воду в разы пройдет, то без нее могут оказаться те, кто уже сейчас с большим трудом платит нынешний тариф. Произойдет та же метаморфоза, что и с природным газом. Часто в аулах, где имеется газовая сеть, нет разводки до многих домов: цена слишком высокая, поэтому люди предпочитают топиться углем.

Вывод очевиден: попытки властей резко поднять тариф на воду означает для населения возврат к прошлому столетию: вода может стать предметом роскоши.

Тулкин Ташимов