Заключенный устькаменогорского СИЗО обманывал женщин, не выходя из камеры

Евгений Обламский ждал этапа. Здесь, в Усть-Каменогорской «крепости», он, что называется, был проездом. Третий срок - десять лет заключения за разбой. Отбывать наказание он должен был в одной из исправительных колоний Карагандинской области. Но почему-то несколько задержался в городских «апартаментах» на улице Лихарева.

Чтобы с толком скоротать время в тюрьме, Обламский решил подзаработать. Способ обогащения хоть и не блистал оригинальностью, зато сулил комбинатору легкую наживу. Все, что требовалось, - сотовый телефон. И у Обламского с этим проблем не было. Несмотря на запрет использования мобильной связи заключенными, трубка всегда была при нем.

Евгений разыгрывал классическую схему развода. В качестве жертв выбрал жителей города Риддера. Преимущественно женщин предпенсионного и пенсионного возраста. Как он позже объяснит следователю, их домашние номера телефонов он набирал произвольно, навскидку. И совершенно чудесным образом его интуиция, а может быть, и сверхспособности приводили мошенника просто к идеальным жертвам.

Момент неожиданности

Все было просто до безобразия. Обламский набирал код Риддера и городской номер. Если трубку снимала женщина, то начинался театр одного актера. Изменив голос, Евгений кричал в трубку: «Мама! Я в милиции!», или «Мама, помоги! Поговори с этим человеком». Потом уже своим голосом сообщал ошарашенной жертве, что является сотрудником органов внутренних дел. Представлялся он то Сергеем Сергеевичем, то Игорем Николаевичем. Не дав собеседнице опомниться, сообщал пренеприятнейшую новость, что ее отпрыск задержан за хранение наркотиков. Обламский также запрещал своим жертвам звонить куда-либо еще, врал, что теперь их телефоны прослушиваются. И пока те приходили в себя, деловито сообщал, что готов спустить дело на тормозах за разумное вознаграждение.

Несмотря на то, что многие его жертвы разменяли уже шестой десяток, ни одна ни на минуту не усомнилась в услышанном. Все купились на «утку».

Случайно ли, но у большинства обманутых Обламским дам дети не только выросли, но и успели уехать в Россию. Но и эти факты в момент разговора с мошенником их не настораживали. Тот же ловко выкручивался, узнавая при разговоре неожиданные подробности. Обламский мог даже посочувствовать жертве, сказав, что у него тоже дети и ему знакомы родительские переживания.

Свою помощь «сотрудник милиции» оценивал от пятидесяти до ста тысяч тенге. Но, если у мамаш нужной суммы не находилось, соглашался и на более скромные варианты в 25-40 тысяч тенге. Всего за два месяца таким образом Обламский заработал почти миллион тенге.

Все довольны

Обламский вряд ли бы осуществил свой план без посторонней помощи. И, надо сказать, у него получилось найти весьма подходящих для этого людей: исполнительных, а главное, не задающих лишних вопросов. Евгений связался по телефону с другом Григорием (имена остальных фигурантов дела изменены — прим. YK-news.kz), которого попросил найти двух курьеров в городе Риддере, как он сам выразился, для выполнения одного «несложного дела».

Марина и Людмила как-то слишком быстро согласились помочь некоему Евгению. Не утомляя Григория расспросами, девушки дали свое согласие. Их главной задачей было ждать звонка Обламского. Когда Евгений доводил свою жертву до состояния «полной готовности», он набирал номер одной из девушек и просил подъехать по указанному адресу - забрать деньги.

Надо отметить, что девушки работали сверхоперативно. Уже через 10-15 минут они стояли на пороге квартиры очередной жертвы. Впрочем, курьеры встречались с обманутыми женщинами и в общественных местах - аптеках, банках, магазинах Риддера. От начала и до конца «сделки» курьерши и комбинатор Обламский были на связи. Даже в момент передачи выкупа девушки были, что называется, на проводе. Впрочем, товарок бешеные суммы и растерянные мамы нисколько не насторожили. Достаточно было того, что Евгений разрешил им оставлять себе по пять тысяч тенге за каждую сделку.

Уже потом в полиции Марина и Людмила, обливаясь слезами, заверяли, что вообще не знали, что помогали мошеннику. Якобы Обламский им говорил, что деньги эти передают его родственники. Девушек это объяснение вполне устраивало.

Волки сыты

Мариночка и Людочка не только послушно собирали «оброк» с несчастных мамаш, но и регулярно ездили в Усть-Каменогорск. Все деньги Обламский, руками своих курьерш, спускал на карты оплаты двух своих сотовых телефонов и на продукты. Сложно представить, каких размеров были сумки с провизией, если за один закуп на рынке тратилось до пятидесяти тысяч тенге. Видимо, в «крепости» он устраивал целый пир с такой-то горой продуктов.

Что же касается обманутых женщин, то они понимали, что что-то не так, только спустя несколько часов - когда набирали номера телефонов своих родственников. Тут-то и выяснялось, что любимые сыновья дома, и с ними ничего особенного не происходило.

Обламскому не повезло только с одной из тринадцати женщин.

Встревоженная мамаша уже и деньги приготовила, да только до нужной суммы не хватало пары тысяч. В назначенное время к ней домой пришла незнакомая девушка, женщина отдала ей часть суммы, а за оставшимися решила подняться к соседке на верхний этаж. Девушка любезно согласилась подождать ее в квартире. Уже у соседки мамаша решила позвонить на всякий случай сыну в Россию. Естественно, на том конце ни о каком задержании, ни о выкупе, как говорится, ни сном, ни духом не ведали. Женщина поспешила обратно, вырвала из рук курьерши пакет с деньгами и тут же выпроводила девушку за дверь. Но полицейским сообщать об этом случае не стала.

Остальные обманутые матери либо шли в полицию, либо обреченно опускали руки.

Полицейским удалось задержать курьеров с поличным, а потом и выйти на самого Обламского. На суде девушки-курьерши проходили как свидетели. Евгений же во всем признался и даже «раскаялся». К имеющемуся сроку ему накинули еще четыре года за мошенничество. Теперь ему предстоит отсидеть двенадцать лет в исправительной колонии особого режима. Если, конечно, суд не освободит Обламского условно-досрочно, как в предыдущие два раза.

Будут ли жертвы телефонного развода требовать возмещения убытков, неизвестно. Большинство из них не смогли приехать даже на этот процесс, поскольку очень тяжело перенесли случившееся и сильно болели. Одна из пожилых женщин и вовсе не дожила до процесса.

Судья Риддерского городского суда конфискацию имущества Обламскому не назначила. Видимо, взять с рецидивиста нечего.

Ярослав Коган