Касым-Жомарт ТОКАЕВ: Мое новое назначение – свидетельство международного авторитета Президента и возросшего влияния Казахстана

– Касым-Жомарт Кемелевич, ваше назначение на руководящую должность в системе ООН имело широкий общественный резонанс. Как вы оцениваете это событие в контексте его значимости для Казахстана?

– Прежде всего это подтверждение весомого авторитета Президента нашей страны на международной арене, где его считают выдающимся политиком и реформатором. Нурсултан Абишевич во время переговоров с генеральным секретарем ООН Пан Ги Муном выдвинул мою кандидатуру на этот важный пост в системе Организации Объе­диненных Наций. Не будь у Главы нашего государства столь высокого авторитета, полагаю, такое решение не состоялось бы. Кроме того, это свидетельство возросшего влияния Казахстана в результате проведения очень важных международных форумов. В частности, я имею в виду увенчавшийся успехом Саммит ОБСЕ в Астане, по итогам которого принята Астанинская декларация, которая подтвердила основные принципы Хельсинкской декларации. Теперь в контексте продвижения целей и стандартов Организации, простирающихся на пространстве от Ванкувера до Владивостока, мировое сообщество говорит о двух столицах – Хельсинки и Астане.

Кроме того, участвуя в апреле минувшего года в Глобальном саммите по разоружению и нераспространению в Вашингтоне, наш Президент высказал очень интересные, политически значимые инициативы в области разоружения. Казахстан, как вы знаете, реализовал инициативу Нурсултана Назарбаева о созыве Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. Состоялось три саммита этого форума.

– Очевидно, в этом вопросе определенную роль сыграл и прошлогодний визит в нашу страну генсека ООН, в ходе которого Пан Ги Мун посетил бывший Семипалатинский ядерный испытательный полигон?

– Могу предположить, что это так. Пан Ги Мун не скрывал своего глубокого впечатления от посещения бывшего ядерного полигона, ground zero, что на английском языке означает «испытательная площадка для смертоносного оружия». Указом Президента она была закрыта навсегда. И это стало прецедентом в мировой политике. Не случайно на Саммите ОБСЕ в Астане Нурсултан Назарбаев подчеркнул, что «наш народ испытал на себе жестокие последствия «холодной войны», например Семипалатинский ядерный полигон. Его указ о закрытии полигона и отказ от ядерного оружия стали серьезным вкладом Казахстана в общеевропейский процесс.

Весьма показательно в связи с этим и мнение генерального секретаря ООН, отметившего, что благодаря Президенту Казахстана Семипалатинск преобразован из места ужасных событий в символ надежды. То, что раньше было эпицентром взрывов, сейчас стало безъядерной зоной Центральной Азии, и это пример, которому должны следовать другие регионы.

Поэтому вполне логично, что Президент Назарбаев, по сути, возглавляет антиядерное движение в современном мире, его справедливо считают лидером разоруженческого процесса. Сегодня, когда на планете происходят тяжелейшие по своим последствиям техногенные и природные катастрофы, чему мы все являемся свидетелями, особенно актуальным становится вопрос об активизации деятельности Организации Объединенных Наций в разрешении кризисных ситуаций. Естественно, с повестки дня не снимается вопрос о ядерном разоружении и недопущении распространения ядерных материалов. Этот фактор ни в коем случае нельзя списывать со счетов, поскольку он является абсолютно конфликтогенным, несет в себе элементы глобального кризиса.

В Женеве работает специфическая структура ООН – Конференция по разоружению. Не могу сказать, что она достигла серьезных успехов. Но это уникальная, фактически единст­венная площадка, на которой ведутся многосторонние переговоры по соответствующим вопросам. Мне придется заниматься сближением позиций различных государств по разоруженческому вопросу.

– Появятся ли в связи с этим у Казахстана дополнительные механизмы для продвижения инициатив Главы нашего государства об адаптации Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) к новым реалиям и подписании Всеобщей декларации безъядерного мира?

– Полагаю, что эти предложения абсолютно актуальны и поэтому требуют серьезной проработки и согласования с соответствующими государствами. Любая инициатива подобного уровня не реализуется в течение одного дня. Вспомните, с каким скепсисом поначалу была воспринята идея Президента Казахстана о созыве СВМДА. Она была выдвинута еще в 1992 году, но только спустя 10 лет состоялся первый саммит Совещания в Алматы. Скептики были посрамлены: форум работает, набирает вес и авторитет, институционализируется – создан секретариат Совещания со штаб-квартирой в Алматы, к настоя­щему времени состоялось, как я уже сказал, три его саммита. Таким образом, можно говорить о том, что сегодня СВМДА выступает серьезным элементом коллективной безопасности.

Что касается проблем ядерного разоружения, то они, конечно же, гораздо более сложные, многомерные, имеют давние корни и поэтому требуют времени и терпения с точки зрения достижения дипломатических успехов на этом направлении.

Наш Президент четко заявил о том, что Договор о нераспространении ядерного оружия, который, безусловно, сыграл свою положительную роль, уже не может адекватно обслуживать потребности нынешней эпохи. Документ стал асимметричным. Он предусматривает санкции лишь к неядерным государствам. Но если ядерные державы призывают к запрету на разработку ядерного оружия, они сами должны стать примером сокращения и отказа от атомного арсенала.

Однако, как отметил Нурсултан Назарбаев на 62-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, этого не происходит, многие государства, чья ратификация необходима для вступления ДНЯО в силу, уклоняются от этого шага.

Поэтому Лидер Нации предложил подписать Декларацию о всеобщем ядерном разоружении. Но, повторюсь, вопрос требует очень серьезной проработки опять же со стороны ядерных держав, конечно, официальных, но неофициальных тоже. Поэтому, полагаю, данная инициатива нацелена на будущее, она перспективна и, безусловно, очень интересна с точки зрения многосторонней дипломатии.

– Насколько известно, она к тому же одобрена и поддерживается Пан Ги Муном?

– Конечно, инициатива получила одобрение со стороны генерального секретаря Организации Объединенных Наций, она рассматривается в ООН, дискутируется, обсуждается. Но надо иметь в виду, что с принятием подобного рода документов связано немало нюансов, поэтому предстоит сложная и интересная дипломатическая работа.

– Скажите, какую позицию занимает женевский офис ООН в иерархии Организации?

– Вторую после Нью-Йорка. Это европейское отделение Организации Объединенных Наций. Вы знаете, что в Женеве расположены штаб-квартиры многих важных организаций, чье официальное название начинается со слов «всемирная» или «международная». Всемирная организация здравоохранения, Всемирная организация интеллектуальной собственности, Всемирная организация метеорологии, Верховный комиссариат по делам беженцев, организации, связанные с вопросами миграции, – все они входят и подпадают в сферу компетенции женевского отделения.

– Последний вопрос, «неформальный». В момент, когда перед вами открываются совершенно новый формат деятельности и новые возможности, не жаль расставаться с привычным укладом жизни, начинать с новой точки отсчета?

– В течение четырех лет я с большим удовольствием работал председателем Сената. За это время было принято около тысячи законов. Работа была очень насыщенной и интересной. В настоящее время Конституция предоставляет верхней палате широкие полномочия. Поэтому Сенат играет значительную роль в политической системе Казахстана.

Конечно же, я благодарен Президенту Нурсултану Назарбаеву за то, что он дал мне возможность поработать в качестве спикера Сената. И вдвойне я благодарен ему за то, что он выдвинул мою кандидатуру на столь высокий пост в системе Организации Объединенных Наций. Думаю, это связано не только с моей деятельностью, но и с предстоя­щим празднованием 20-летия Независимости Казахстана. Это яркая демонст­рация серьезных достижений нашей страны за очень короткий период времени.

Ольга КАЗАНЦЕВА