Тема необходимости массового внедрения государственного языка снова обсуждается экспертами

В своем послании народу Казахстана президент Нурсултан Назарбаев особо подчеркнул: «Наша задача состоитв том, чтобы к 2017 году число казахстанцев, овладевших государственным языком, достигло не менее 80 процентов, а к 2020 году – не менее 95 процентов. Через десять лет 100 процентов выпускников школ будут владеть государственным языком. И мы все для этого делаем».

Цели президентом в послании обозначены высокие, но достижимые. Однако что стоит за необходимостью овладения государственным языком? И вот что думает по этому поводу и по ряду проблем, обозначенных в послании, ведущий специалист Казахстанского института стратегических исследований при президенте РК, эксперт в области межнациональных отношений Тимур Козырев.

– Тимур, хотелось бы накануне предстоящих выборов поговорить о темах, вроде бы не имеющих прямого к ним отношения, но все же… Какова на сегодня демографическая ситуация в республике? Удалось ли остановить отток из страны русскоязычного населения?

– Такой массовой миграции, как это было в начале девяностых, нет. И в этом отношении тенденцию удалось переломить.

– Хорошо, а как бы вы охарактеризовали ситуацию в сфере межэтнических отношений? Мы знаем, что у нас есть «плакатная» жизнь, показывающая, что у нас с этим делом все обстоит хорошо. В то время как некоторые неправительственные организации склонны придерживаться обратной точки зрения.

– В реалии все не настолько обстоит хорошо, как на плакатах, но в то же время и не настолько мрачно, как это преподносят некоторые деструктивные сайты. Имеет место нечто среднее. Скажу банальную истину: мы должны учиться на уроках Манежной площади. И один из главных уроков – то, что существующие проблемы не следует замалчивать. Если возникает социальный конфликт, имеющий этническую компоненту, то это должно озвучиваться. Нарывы должны вскрываться сразу. Как говорится, скрывающий свою болезнь рискует не дожить до старости.

– И все-таки хотелось бы большей конкретики. Если бы межнациональное согласие оценивалось по пятибалльной системе, то на какую оценку у себя в республике мы могли бы претендовать?

– На хорошую твердую «четверку». В последнем послании президента, как вы знаете, прозвучал целый ряд предложений, направленных на подъем казахстанского села. И это заявление более чем своевременное, имеющее в то же время этническую окраску. Потому что сельские жители – это в основном казахи. Кроме того, имеет место большая внутренняя миграция, когда вчерашние сельские жители оказывают давление на города, что служит одним из факторов, усиливающих этническую напряженность. И именно сейчас инициативы, озвученные президентом в своем послании, более чем актуальны. Если казахстанское село не получит существенную помощь кредитами, техникой, субсидиями, то и у нас можно ожидать повторения событий, произошедших на Манежной площади. Сравнивая риторику казахских национал-патриотов в Казахстане и русских – в России, нетрудно заметить большое сходство в их аргументации. Целый ряд идеологем просто зеркально отражают друг друга.

Можно отметить требования со стороны определенной части титульного этноса в отношении социализации казахов, когда идет радикальный обмен мнениями. Отсюда и сходство в риторике казахских и российских национал-патриотов. Но в России ситуация уже начала переходить в горячую фазу (надеюсь, не перейдет), в то время как в Казахстане решение проблем, связанных с внутренней миграцией и подъемом аграрного хозяйства страны, может снять накапливающееся социальное напряжение и не допустить его перехода в межэтническую плоскость.

И еще одну интересную тенденцию в казахстанской прессе я отметил бы после событий на Манежной площади. Это статьи авторов – не казахов, призывающих власти обратить внимание на проблемы титульного этноса. Ярким примером здесь может служить мнение Герольда Бельгера: пока в своей стране не будет хорошо казахам, хорошо не будет никому. Но когда такие вещи говорит Герольд Бельгер – это одно. Поскольку его уже все давно считают казахом, и совсем другое – когда об этом же заявляют другие люди. И это очень позитивная тенденция.

– Еще вопрос. Мы часто говорим о создании единой нации. Насколько сегодня возможно вхождение в единую казахскую нацию, скажем, тех же близкородственных нам киргизов, каракалпаков, уйгуров, проживающих в Казахстане?

– Предположение, конечно, весьма логичное, если учитывать, что эти народы чрезвычайно близки к казахам. Но здесь трудно что-то сказать однозначно. В период Казахского ханства само понятие «казах» подразумевало политическую идентичность. Казахский союз сформировался из гетерогенных тюркских родов. Были также касты торе и кожа, не входившие ни в один из родов. И над всеми ними выстраивалась единая политическая надстройка, основанная на своде законов «Жеты Жаргы». Однако после утраты государственности ситуация изменилась. С этого времени усиливается генетическая родовая идентичность. Определяющим признаком казаха становится его принадлежность к тому или иному роду. Поэтому тому же уйгуру можно легко освоить казахский язык, культуру и традиции казахского народа, но при этом будет сложно вписаться в данную родоплеменную структуру.

Хотя, с другой стороны, сейчас государственность восстановлена. И это означает, что, возможно, тенденция пойдет вспять и вновь на место генетической родовой идентификации придет идентификация политическая. Ведь уже сегодня мы видим такие интересные явления, когда родовой лоббизм начинает уступать позиции обыкновенному местничеству, землячеству. Когда род уже теряет определяющее значение.

Но надо учесть еще вот что. Само по себе родоплеменное членение является одним из очень немногих (но зато весьма существенных!) элементов старой номадической культуры, который оказалось возможным пронести через все «тектонические потрясения» ХХ столетия. Сначала мы прошли через модернизацию по-советски со всеми ее страшными издержками, а затем еще через одну ломку всего уклада жизни в 1990-е. То есть жузо-родовое деление казахов, несмотря на все его негативные издержки, очевидно, помогает казахскому этносу сохранить преемственность со своим прошлым, образно выражаясь, «не порваться во времени».

Во-вторых, восприятие именно

«крови» как главного признака принадлежности к казахскому этносу во многом смягчает и компенсирует тот культурно-психологический разрыв, который существует между теми, кого называют сейчас шала- и нагыз-казаками. Поэтому процесс перехода от узкоэтнической идентичности к гражданской вряд ли будет быстрым. Это требует времени.

Но, в принципе, я понимаю, куда вы клоните. Действительно, в случае дальнейшего укрепления нашей государственности при усилении престижа государственного языка и казахской культуры в целом формирование единой политической нации вполне возможно в будущем.

– А вообще, как переходный этап состоялась ли у нас на сегодня гражданская нация?

– Скажем так: находится в процессе формирования. И есть реальная надежда, что состоится.

– И опять вопрос. Как ее называть? Гражданская нация – казахстанцы или казахи?

– Я вам на него так отвечу. Предлагаю такой эксперимент. Есть идея национал-патриотов переименовать государство в Казахскую Республику. И есть другая идея – убрать из паспортов графу «Национальность», которая вызвала бурю эмоций среди казахов. Хотя и не только казахов. Эти идеи подразумеваются как два противоположных проекта. А я предлагаю их совместить. Пусть на паспорте будет написано – Ћазаћ Республикасы, но пусть там не будет графы «Национальность». Если провести на эту тему голосование, мы увидим по его результатам, насколько у нас состоялась гражданская нация.

– Давайте обострим тему. Сегодня сельские жители приезжают в города в поисках работы. Но так как их профессии животноводов и фермеров в городе никому не нужны, многие из них маргинализируются. Даже появился термин «социальные аутсайдеры». Должна быть разработана четкая и эффективная программа в отношении жителей сельской местности, направленная на подъем села, на социализацию переезжающих в города внутренних мигрантов?

– Я думаю, речь должна идти о конкретных мерах. Чтобы с той же профессией скотовода можно было нормально жить и содержать семью. Чтобы у сельского жителя отпадала необходимость отъезда в города. И сюда же входит проблема обустройства малых городов, областных и районных центров. Чтобы стандарты жизни там не отличались сильно от алматинских или астанинских и весь миграционный поток не шел в две столицы.

И опять я обращусь к посланию президента, в котором прозвучала такая свежая идея: в самом ближайшем будущем будут выдаваться не просто пособия по бедности, но гранты на приобретение профессии. И если эта идея будет реализована, то она будет способствовать решению проблемы. Но если говорить о тех казахах, которые оказываются сегодня реально в роли социальных аутсайдеров, то эта проблема не относится только к селу. Есть и другая грань проблемы – это студенты, получившие образование на казахском языке. Численность их растет быстрее, чем идет внедрение казахского языка во все сферы жизнедеятельности государства. И они оказываются невостребованными. И в результате постепенно они начинают чувствовать себя тоже аутсайдерами. Именно студенты могут оказаться самым горючим материалом. Гораздо более горючим, чем те, кто устраивается работать кондукторами и грузчиками. Кстати, это мое опасение подтверждается и недавними социологическими исследованиями, например, теми, которые проводил ИПР.

– То есть, если я тебя правильно понял, искра может вспыхнуть оттого, что у нас идет медленное внедрение государственного языка?

– И от этого тоже на фоне других проблем.

– Выходит, все разговоры о том, что надо еще погодить, что не следует торопиться с внедрением государственного языка, – от лукавого?

– В краткосрочной перспективе оттяжка с внедрением государственного языка может предотвратить какие-то мелкие конфликтные ситуации на местах, но в долгосрочной перспективе такое затягивание решения проблемы только повысит конфликтогенный потенциал. Даже по нашим СМИ уже можно заметить: в информационном пространстве у нас существуют два параллельных мира, все меньше и меньше друг на друга похожих. Это и разный круг обсуждаемых тем. И даже разное значение, которое придается одним и тем же терминам, что еще более опасно. Когда одни и те же слова после их перевода на другой язык начинают звучать по-разному, обретая другой смысл, это грозный симптом. Это угроза целостности самого социума, который может расколоться на два общества. И пока этот процесс не перешел в необратимую стадию, подобного сценария развития событий надо постараться избежать любой ценой. Сейчас необходимо добиться, чтобы, по крайней мере, русскоязычная молодежь овладела государственным языком – на первых порах хотя бы на уровне понимания.

И опять я бы хотел обратиться к посланию президента. В нем говорится, что за следующие десять лет в системе образования должны произойти кардинальные изменения. И в частности, в ближайшие десять лет выпускники школ должны стопроцентно овладеть государственным языком. И действительно должны. Потому что если в ближайшие десять лет эта цель достигнута не будет, то дальше могут возникнуть очень серьезные проблемы. Правильно и то, что этот вопрос рассматривается как часть общей проблемы системы образования. То есть это не проблема некачественного преподавания отдельного предмета, это проблема системная. И должна решаться в комплексе реформирования самого образования.

– А вместе с тем, когда звучит мнение, что казахский язык не дотягивает по многим позициям до уровня мировых языков, в том числе и русского, я думаю, с этим трудно поспорить. Не хватает литературы, ощущается явный недостаток художественных картин на казахском языке, переводных книг, фильмов, мультфильмов. То есть язык лишен сопутствующего сопровождения. Что вы думаете по этому поводу?

– Согласен. Ведь тот же русский язык в бывшем СССР внедрялся не только директивами и постановлениями. Он приходил вместе с русской литературой, фильмами, до сих пор вызывающими теплые чувства у зрителя.

– А вот какие у нас в последнее время фильмы выходят на казахском языке?

– Вы знаете, в последние год-два ситуация в этой сфере начала меняться. Стали появляться и фильмы, и мультфильмы на казахском. Но в это надо вкладывать деньги. Для успешной реализации коммерческих проектов необходима потенциальная аудитория – не менее 20 млн человек. Например, в России такая аудитория есть – и, соответственно, там есть Маринина, Акунин, Лукьяненко… А в Казахстане – во всей стране нет 20 млн жителей, не говоря уже о потребителях конкретных жанров. Поэтому необходима систематическая государственная поддержка отечественной культуры, в том числе и в первую очередь казахскоязычной. Это стратегическая сфера, которой государство должно заниматься серьезно.

– Спасибо за беседу.

Серик МАЛЕЕВ, Алматы