Шекспировские герои будут грызть живую рыбу на карагандинской сцене

Из «Короля Лира» убирают всю политику. Не будет войны с галльским королем, не будет сбежавшего графского сына. Дина Жумабаева, которая сейчас ставит трагедию в казахском драматическом театре имени Сакена Сейфуллина, предусмотрительно обрезала сюжетную линию. Надеясь избежать спекуляций на тему современных реалий, молодой режиссер делает упор на семейную драму. При этом не отказывается от оригинальных трактовок. Труппа только преступила к репетициям, а у администрации театра уже возникли вопросы. Королевский типаж - Почему именно эта трагедия? - Постановка приурочена к юбилею Уильяма Шекспира. Как-никак в апреле ему исполнилось 450 лет. По всему миру готовятся театральные  фестивали, посвященные гениальному драматургу. Встал вопрос, что из его самых значимых трагедий ставить. «Ричард III» в нашем репертуаре уже есть. Артиста, который мог бы сыграть Гамлета, я в театре не нахожу. Ведь у каждого режиссера свой Гамлет. И у меня в голове он еще не сформулирован. Поэтому я и не взяла эту пьесу. Ромео и Джульетту в этой труппе я пока тоже не вижу. Другое дело – король Лир. Его будет играть бывший директор театра Кенес Жумабеков. Почему именно он? Думаю, ему есть, что сказать зрителям. Ведь он возглавлял театр много лет, мог прочувствовать, что такое власть, перенести это на себе. И когда он ушел с должности, я почему-то увидела в нем Лира, который потерял свое царство. Вообще, Шекспир предлагает нам политическую пьесу. Но мы эту политику ставим на четвертый-пятый план. Самое главное для меня – семейные отношения трех дочерей и отца. Думаю, это не менее актуально. Ведь, посмотрите, сколько в нашей современной жизни семейных распрей. Постоянно читаешь о том, что где-то сын убил мать, отец – дочку. Именно на эту тему я и делаю акцент.   Рыба - В дошекспировских вариантах истории Лира менее кровожадные концовки. Там нет горы трупов в финале. А младшая дочь Корделия со своим отцом остаются жить счастливо. Если уж вы берете только семейную линию, не хотите ее смягчить? - Нет. У меня хэппи-энда нет. Я люблю жесткость, люблю говорить все прямо в лицо. У меня даже появилась с дирекцией проблема. Дело в том, что на сцене у меня будут поедать живую рыбу и рубить ей голову. - То есть? Сделаете правдоподобную бутафорию? - Рыба будет настоящая. Поставим на сцену какую-нибудь ванночку, чтобы она в ней плавала. Мы же когда свежепойманную рыбу приносим домой, перед тем как зажарить, держим ее в емкости с водой. Так и у нас на сцене будет. - Разве у Шекспира есть какие-то намеки на рыбу? - Это режиссерский ход. Я исхожу из народной мудрости, которая верно подмечает, что рыба гниет с головы.  Королевство лишилось своей головы, король сгнил. И вот мы пожинаем плоды – это две старшие дочери, которые выгоняют своего папашу и все вокруг разрушают. Гонерилья и Регана будут пожирать еще живую рыбу. - Прямо сырую? А если они… - Не захотят? Они актрисы. Это их работа. Все уже в курсе. Конечно, где-то против были. Но я пока уговариваю. Я дала направление, чтобы они обдумали. А потом мы решим. Думаю, если нормальную, свежую рыбу взять, все будет в порядке. Дирекция не очень одобряет такую трактовку образа, побаивается грязи и запаха. Но, думаю, это все технические моменты, которые решаются. Станиславский и другие Дина Жумабаева требует от актрис глубокого погружения в свои роли. Она уверена: если по-настоящему, изнутри испытать описанное Шекспиром состояние помешательства, в котором королевские дочки пытаются убить своего отца, неприятные ощущения, связанные с сырым мясом, не будут большой проблемой. Старшие артисты поддерживают режиссера. Вспоминают, что еще в советские времена в театральной среде обсуждались подобные эксперименты. Была постановка, в которой девушка на глазах у зрителей съедала целую луковицу и при этом даже не морщилась. Любопытные интересовались, как ей это удается. И та отвечала, что все благодаря бурным эмоциям, которые она испытывает на сцене. Актриса настолько вживалась в роль, что не замечала острого раздражающего вкуса. Режиссер надеется, что труппа театра имени Сейфуллина будет выкладываться в шекспировской трагедии на все сто процентов. Трех дочек должны сыграть ведущие молодые актрисы: Дина Зайтова, Мадина Матамова и Гульнур Бельгибаева. Дина Жумабаева репетирует с ними не совсем по-Станиславскому. Недавно она вернулась из Санкт-Петербурга, где министерство культуры организовывало для казахстанских режиссеров курсы повышения квалификации.  - Эта поездка в Санкт-Петербург, думаю, не случайная, – продолжает режиссер. – Мне просто судьба предоставила такую возможность. Я поняла, как надо работать с шекспировским текстом. Я попала к замечательному педагогу Елене Кузиной. Она была в Англии, исследовала Шекспира. И теперь работает по системе Михаила Чехова, а также захватывает биомеханику Мейерхольда и систему Гротовского и Эудженио Барбы. На тренингах мы как раз и разбирали Шекспира. Искали у каждого героя психологические и архитипические жесты. Биомеханика работает с бессознательным. Мы пробуждаем бессознательные движения, которые заложены в наших генах нашими прадедами. Это нужно для того, чтобы актер сыграл точно по роли. - То есть вы отказываетесь от Станиславского? - Станиславский всегда есть. Это фундамент. Мы в Петербурге тоже много об этом спорили. Разве Станиславский устарел? Нет! Без его основы ни одна бы система не родилась. Не было бы ни Михаила Чехова, ни Мейерхольда. Они оба – ученики Константина Сергеевича. Черный стол - Как решите сценографию? Можно рассчитывать на готические замки, величественные крепости, тронные залы? - Будет черный кабинет и длинный стол. Все. Стол будет трансформироваться. Действо будет развиваться вокруг стола. Ведь тут мы имеем дело с многозначным символом. За семейным столом собираются домочадцы, за ним же наши дорогие чиновники решают человеческие судьбы. За столом может происходить разврат. Это может быть и игровой стол. То есть это символ жизни, семейного очага, раздора дочерей и их разврата. Они же любят одного мужчину –Эдмунда. - Возможно, вы ограничиваетесь столом, чтобы потом на гастроли было легче ездить. Открутил ножки – и нет проблем с транспортировкой декораций. Очень удобно. - Нет. У меня всегда декораций мало. Я вообще не люблю, когда сцена наполнена. Для меня важно, чтобы актер на сцене мог дышать по-настоящему, чтобы ему ничего не мешало, чтобы был простор, широта. - А что с костюмами? - Наряды будут не совсем шекспировских времен, но и не современные. Нечто промежуточное. Однако длина макси у платьев останется. Максимализм - И все-таки, когда вы будете оптимистом? Когда мы увидим что-нибудь легкое. Ведь у того же Шекспира есть и комедии. - Может, когда мне 50 стукнет. А сейчас у меня период максимализма. - Ваш педагог Ханинга-Бекназар (недавно его назначили худруком в театр имени Станиславского) рассказывал, что в молодости у него тоже все умирали на сцене, всегда была несчастная любовь. А теперь все изменилось: каждой бабе он дает по мужику. И переделывает концовки, чтобы все было хорошо. - Думаю, он поступает правильно. А я еще только в начале пути. У меня всего три года практики. И я не считаю себя режиссером, я только учусь. Я до сих пор живу поездкой в Санкт-Петербург. Я увидела там постановку Юрия Бутусова по пьесе Тургенева «Месяц в деревне». Это был катарсис, энергетическое очищение. Когда спектакль дает мне какие-то вспышки, когда это меня касается, и, выйдя из театра, я жить хочу дальше. И такое ощущение возникает: сейчас бы плов приготовить, покушать! А ведь часто как бывает? Выходишь со спектакля с непонятными чувствами: «Что вообще посмотрели? Непонятно. Не будет больше ходить в этот театр». Вот и все. - Как вы думаете, в каком направлении надо работать нашим театрам? - Надо все-таки, чтобы наши люди почаще выезжали и смотрели, что творится снаружи, а не варились бы только в собственном соку. Проводятся замечательные тренинги для актеров – как надо правильно работать над ролью. А то ведь у нас прослеживается такая тенденция: некоторые актеры ни с одной системой не знакомы, они сами по себе. Просто приходят, просиживают штан и уходят. Хотелось бы, чтобы таких поменьше было. И чтобы наш театральный мир задумался о качестве спектаклей. Чтобы наконец-то понял, что мы отстаем от остального мира на много-много лет.



Источник: Сайт газеты «Новый вестник»