“Нам грозят не Китай и не Америка. Мы сами себе грозим” - экс-секретарь Совета безопасности

“Нам грозят не Китай и не Америка. Мы сами себе грозим”, – заявляет в интервью “Каравану” экс-секретарь Совета безопасности, а ныне депутат Мажилиса Каирбек СУЛЕЙМЕНОВ. Пройдя путь от рядового следователя до министра внутренних дел, генерал-полковник как никто другой знает о болезнях в силовых структурах и пороках отечественного правосудия. Сами создаем себе проблемы – Как вы оцениваете состояние безопасности Казахстана в настоящее время? – Не разделяю мнения многих экспертов и политиков, нагнетающих напряжение в оценке состояния безопасности нашей страны. Многовекторная, выдержанная внешняя политика Президента страны, основанная на реальной оценке возможностей, оправдывает себя. За годы суверенитета предприняты колоссальные усилия по созданию эффективной системы обороны. Разумеется, недооценивать имеющиеся угрозы нельзя. Серьезное внимание следует уделять вопросам предупреждения и пресечения терроризма и экстремизма, в том числе и религиозного. С учетом последних событий в Украине нужно продолжить работу по консолидации народа Казахстана, укреплять обстановку взаимного доверия между социальными слоями населения и представителями всех национальностей. Не следует забывать и о том, что в современном мире существует система сдержек и противовесов, способная противостоять любым попыткам нарушения международного права. – Как противостоять терроризму и религиозному экстремизму? – Природа экстремизма кроется не только в религиозной, но и в социально-экономической сфере, в недоверии населения к власти. А нарастать это недовольство может из-за коррупции, махрового бюрократизма чиновников, низкого уровня жизни. После событий двухлетней давности мы наблюдаем определенную стабилизацию оперативной обстановки, и наша задача – закрепить этот успех. Главное – не создавать обстановку противостояния между бедными и богатыми, между христианами и мусульманами, между так называемыми шала-казахами и нагыз-казахами. Не бывает нерешаемых вопросов, важно идти на диалог и уважать оппонентов. Нам грозят не Китай и не Америка. Мы сами создаем себе проблемы. Радикалы на религиозной и социально-экономической почве порой накаляют страсти там, где их не должно быть. Насколько боеспособна армия – Какова, на ваш взгляд, боеспособность казахстанской армии? – Не надо преувеличивать возможности нашей армии, но и отрицать ее способность выполнять боевые задачи сообразно обстановке тоже не следует. Досужие разговоры о том, что казахстанские Вооруженные силы не способны противостоять армиям Китая и России, не уместны. Наша армия в первую очередь предназначена для защиты от угроз, связанных с нестабильной ситуацией на южных рубежах страны, в том числе в Афганистане. – Эффективна ли сейчас подготовка профессиональных военных? Не считаете ли вы нужным вернуть обязательную срочную службу? – Подготовка профессиональных кадров – основа военной политики любого государства. У нас сформировалась достаточная собственная база для подготовки офицеров. Но надо использовать опыт других стран. Я твердый сторонник смешанной формы призыва с соблюдением принципа экстерриториальности. Потому что некоторые виды войск не способны выполнять боевые задачи силами контрактников. Военно­служащие внутренних войск или пограничники не смогут обеспечить твердый пограничный режим или законность при массовых беспорядках, так как среди нарушителей могут оказаться их родственники, близкие. А вот солдат-срочник, призванный из другого региона, порядок навести сможет. – Ваше отношение к армейским коррупционным скандалам? – Такое же, как и к гражданским, но с одним замечанием – в воинской среде законность утверждать легче, чем в штатской. Сейчас рассматривается вопрос об отстранении военных от вопросов, связанных с организацией закупов военного имущества, техники. Военные и правоохранители должны заниматься своими непосредственными делами, а хозяйственные проблемы пусть решают специальные правительственные структуры по заказам специалистов. О преступлениях и наказаниях – Что понижает имидж правоохранительных органов и престиж профессии полицейского?  – Имидж правоохранительных органов зависит от характера взаимоотношений между конкретным гражданином и полицией, судом – то есть формируется на основе личного и нередко отрицательного опыта такого общения. Вот помогли человеку найти угнанный автомобиль – мнение положительное. Если проигнорировали его проблему, более того, превысили полицейские полномочия – имидж подорван. Падение престижа сотрудников правоохранительных органов в первую очередь связано со снижением уровня их профессионализма. Еще лет 15 назад три четверти личного состава МВД были люди, отслужившие в армии, это уже говорило о многом. Сейчас в органы могут с улицы принять – лишь бы был не судим и физически здоров. Необходимо принимать на службу в полицию лучших представителей молодежи. В этой сфере должны быть патриоты – люди, преданные профессии. Немаловажное значение в работе полицейского имеет и романтика. – Как оцениваете изменения в новом Уголовно-процессуальном ко­дексе, предполагающие упразднение доследственной проверки? – Это самый неоднозначный вопрос нового УПК. Отказ от доследственной проверки направлен на снижение бюрократической волокиты. Но правоохранительные органы ожидают немалые проблемы. Необходим четкий механизм, не допускающий массового беззакония при досудебном производстве. – Приведет ли ужесточение мер наказания пьяных водителей, нарушителей дорожного движения к снижению дорожно-транспортных происшествий? – Я – за усиление ответственности. Либерализм ни к чему хорошему не приведет. – Как оцениваете положение в казахстанских тюрьмах? В каких реформах нуждается система КУИС? – В начале нулевых годов я был противником передачи системы КУИС из МВД в Минюст, но тогда победили сторонники “либерализации пенитенциарной системы”. В результате обстановка в колониях резко ухудшилась, участились массовые беспорядки, почти каждую неделю были факты членовредительства. Нарушилась единая система предупреждения и раскрытия преступлений. С возвращением КУИС в МВД установился относительный порядок. Реформы нужно продолжать, в разумных рамках гуманизируя систему. Авторы нового Уголовно-исполнительного кодекса предлагают сократить свидания и передачи посылок – на мой взгляд, это неправильно. Зачем ограничивать стимулы для хорошего поведения заключенных? У нас пока недостаточно используется труд заключенных. Они могли бы существенно сократить государственные расходы на их содержание, производя продукцию. И параллельно приобрести востребованные специальности для того, чтобы легче адаптироваться в обществе после освобождения. Коррупционные схемы – Среднереспубликанский рост преступности в 2013 году составил 25,1 процента. С чем связываете ухудшение криминогенной обстановки? Как бороться с ростом преступности? – Эту цифру нельзя увязывать с реальным ростом преступности. По требованию Президента полиция и прокуратура ведут борьбу с укрытием преступлений от учета: сейчас регистрируется каждое заявление. Это поистине революционное решение в жизни полицейских и коренная ломка отрицательных традиций, когда укрывали от учета преступления для создания видимости благополучия. – Как относитесь к тому, что наши суды не решаются выносить оправдательные приговоры, имея на это основания? Процент оправдательных приговоров в Казахстане значительно ниже, чем в странах Европы и США… – Многолетняя практика следственных и судебных органов, связанная с возможностью возвращения дела на дополнительное расследование, исключала возможность вынесения оправдательных приговоров. Брак следователя завершался не оправданием незаконно привлеченного к ответственности человека, а возможностью исправить ситуацию. Чаще всего этого невиновного “по-тихому” освобождали из-под стражи. Новый проект УПК исключает само понятие “дополнительное расследование”, и сейчас суды будут обязаны оправдывать невиновных. В то же время нельзя судить о качестве правосудия по числу оправдательных приговоров. Высокий процесс оправданий говорит, что уголовные дела расследуются плохо. Ни один заключенный не признается в том, что он виновен. А что касается опыта зарубежных стран, то оправдания там могут быть вынесены за мелочь: бюрократические проволочки иногда бывают важнее истины. И порой на свободу выпускают преступников! Я присутствовал на процессе игрока в американский футбол Джея Симпсона в 1993 году. Знаменитого спортсмена подозревали в убийстве супруги и ее приятеля. Было множество вещественных доказательств: кровавые следы совпали с ДНК Симпсона, его носки были запачканы кровью с ДНК убитых, остались следы его редких туфель… И его оправдали! Помогла зацепка: когда Симпсона задерживали, один из полицейских назвал его чернокожим. В итоге на суде подняли вопрос не “кто убил?”, а “кто кого как назвал?”. Адвокаты сыграли на расовом акценте. – Как снизить уровень коррупции? – У нас до сих пор не налажена эффективная деятельность по противодействию коррупции внутри госструктур. Этот процесс является во многом формальным и вялотекущим. Более того, сами руководители госаппарата зачастую на глазах подчиненных занимаются нечестными делами. У наших высокопоставленных чиновников сложилось мнение, что борьба с коррупцией – это дело сугубо правоохранительных органов. А где контроль внутри ведомства, где работа по противодействию коррупции? Я принципиальный противник укоренившегося “командного принципа управления”, когда первый руководитель, приходя на новое место работы, тащит за собой толпу “верных оруженосцев”. Конечно, отдельных специалистов, проявивших себя на прежней работе, звать за собой иногда целесообразно, но это не дает права изгонять в массовом порядке прежних сотрудников. В вопросах противодействия коррупции пока кардинального улучшения не наблюдается. Поднять все общество на борьбу с этим злом, угрожающим национальной безопасности нашей страны, – первостепенная задача. Гульнара ТУРСУНОВА



Источник: Сайт газеты «Караван»