Ерлан Карин: Выборы оживят политическую жизнь

Е.К.: Теоретически президент мог воспользоваться предоставленным ему конституционным правом и провести референдум, поскольку на то имелись:

во-первых, политические основания – ведь как-никак 2/3 избирателей высказались за референдум;

во-вторых, юридическое обоснование – так как Конституционный совет в своем постановлении в пункте 2 предоставил президенту право проведения референдума.

Но, думаю, президент изначально был скептически настроен к референдуму, поэтому он ни разу однозначно не высказался в его пользу. Это, между прочим, сказывалось на дискуссии вокруг референдума. Отсюда же возникало ощущение некой затянутости всей этой ситуации. Поэтому решение Нурсултана Назарбаева, озвученное 31 января, хотя для многих и стало неожиданным, но в принципе, учитывая политический стиль президента, его характера оно было вполне ожидаемым. В конце концов, президент дал ясно понять, прежде всего политической элите, что последнее слово всегда остается за ним. Помните, до этого высказывались разные предположения, будто определенные группы внутри элиты, используя общественное мнение, якобы оказывают давление на президента, пытаясь реализовать выгодные для себя сценарии, в частности вариант с референдумом.

А что касается неожиданности действий президента, то здесь все очень просто. Любой политический эксперт или аналитик в своих выводах основывается на учете максимум 5–7 факторов. А президенту, как главе государства, как опытному политику, в любом вопросе приходится учитывать десятки, а то и сотни разных факторов и аргументов. Поэтому пытаться предугадать его действия иной раз практически невозможно.

ЛИТЕР-Неделя: И какие это аргументы?

Е.К.: Не знаю, но в обращении президента к казахстанцам от 31 января есть один важный момент. Хочу привести его дословно: «Я, как президент и гарант Конституции, не могу создавать прецедент, который задаст неверные ориентиры для следующих поколений политиков». На мой взгляд, из суммы всех аргументов, которыми президент руководствовался при вынесении своего окончательного решения о судьбе референдума, этот аргумент, наверное, является самым главным, ключевым. И эти слова как раз таки ярко характеризуют его как национального лидера.

ЛИТЕР-Неделя: Многие эксперты говорят, что главная интрига предстоящих выборов – сколько процентов наберет Назарбаев, кто вторым придет после него. Каков ваш прогноз?

Е.К.: Да, многие эксперты уже начали делать свои «ставки» – кто-то предрекает 93 процента, кто-то – 95 процентов, а некоторые смело прогнозируют основному кандидату 97 процентов голосов избирателей. Но даже при разнице в 2–3 процента, никто не сомневается, что Назарбаев перебьет свой предыдущий рекорд. Разве это интрига? Поэтому давайте будем откровенны – в реальности никакой интриги нет. Стоит ли пытаться придумать какую-то интригу, когда любому понятно, каков будет исход предвыборной гонки?!

ЛИТЕР-Неделя: Тогда получается, весь вопрос только в том, кто окажется вторым на финишной гонке?

Е.К.: Тоже не вижу смысла обсуждать, кто придет вторым после Назарбаева, потому как для его конкурентов главная задача состоит в первую очередь в том, чтобы не допустить нулевого процента. Выйдите на улицу и спросите, кто на прошлых президентских выборах был вторым или третьим? Уверен, что не каждый вспомнит.

Вот и получается, что предстоящие выборы – хоть и выборы, но пройдут практически в формате референдума, и смысл кампании будет не в конкуренции, а в подтверждении абсолютной поддержки Назарбаева и его стратегического курса. В этом и заключается парадоксальность предстоящих выборов. Вроде бы вчера, весь январь мы обсуждали и спорили, нужно ли проводить референдум, а сегодня чем больше набирает обороты кампания по досрочным выборам президента, тем чаще и сильнее звучат мнения, что, дескать, лучше все-таки надо было провести референдум.

ЛИТЕР-Неделя: Как вы думаете, кто еще может выдвинуть свою кандидатуру и на что они будут рассчитывать?

Е.К.: Сейчас идет этап выдвижения, поэтому еще рано говорить о персоналиях. Тем более впереди еще период регистрации кандидатов, и только после него будет известно реальное количество участников предстоящей президентской гонки. Но я уже сейчас из всех тех, кто прямо или косвенно заявил о своем желании баллотироваться, выделил бы несколько групп кандидатов.

К первой группе, безусловно, надо отнести самовыдвиженцев. Они не имеют широкой общественной поддержки, за ними не стоят какие-либо партии и для большинства из них главный мотив участия в предвыборной гонке – это желание просто стать еще более узнаваемыми. Как-никак, максимум два–три года после выборов они могут представляться в качестве экс-кандидатов в президенты страны и для многих из них это уже престижный статус.

Вторую группу, конечно же, составят оппоненты власти, но их тоже надо разделять.

«Партийные вожди» – это, например, лидеры партии «Азат». Неважно, кого выдвинут на съезде этой партии – Булата Абилова или Амиржана Косанова – здесь главная задача попытаться спозиционироваться в статусе главной оппонирующей власти политической силы.

«Одиночки» – это, к примеру, уже выбывший Уалихан Кайсаров или Жасарал Куанышалин, поначалу заявивший о намерениях баллотироваться, а теперь вроде бы тоже собирающийся бойкотировать выборы. Они не являются формально лидерами оппозиции и их действия большей частью рассчитаны на то, чтобы использовать предстоящие выборы прежде всего для самопродвижения именно внутри самой оппозиции.

Следующую группу кандидатов будут составлять так называемые «новички», которые не причисляют себя ни к власти, ни к оппозиции, но которые будут использовать выборы как возможность приобрести новый политический статус. Например, лидер партии «зеленых», который вроде тоже собирается баллотироваться, но ясного ответа еще не дал.

Четвертую группу можно условно назвать «статистами» – в выборах они будут участвовать только потому, что так «надо», дескать, задача любой партии – это постоянное участие в борьбе за власть – разумеется, через выборы. Именно в этом духе можно расценивать заявление народных коммунистов о возможном участии в выборах.

И к последней категории можно отнести кандидатов, которые будут участвовать в выборах просто назло своим давним оппонентам и конкурентам. В политике, как в жизни, есть место эмоциям и личным обидам. По крайней мере, уже сегодня прослеживается связь между заявлениями об участии некоторых потенциальных кандидатов, которые считаются давними соперниками. У них свои обиды, и выборы для них просто возможность свести старые счеты.

Таким образом, потенциальные соперники основного кандидата в предстоящей выборной кампании будут руководствоваться олимпийским принципом: главное – не победа, а участие. И в ходе агитационной кампании они будут решать в первую очередь свои задачи, а в какой-то момент могут даже переключиться друг на друга.

ЛИТЕР-Неделя: На ваш взгляд, будет ли предстоящая выборная кампания отличаться от прошлых выборов?

Е.К.: Безусловно. Главное и принципиальное отличие – это то, что Назарбаев идет на выборы в статусе национального лидера, пользующегося абсолютной поддержкой населения. Этот момент и будет определять содержание и характер всей кампании. Прежде всего, это будет выражаться в глубине и масштабности поднимаемых вопросов и в характере предвыборной дискуссии. Президентом выдвинута новая программа развития страны «Стратегия–2020», которая не только нацелена на долгосрочный период, но и имеет четкий пошаговый план реализации. То есть им задана очень высокая планка, и все это понимают. Вряд ли другие участники кампании могли бы поддержать такой масштаб и такой уровень дискуссии.

ЛИТЕР-Неделя: Говоря о внешних факторах, некоторые эксперты пытаются связать наши внеочередные выборы не только с традиционно критической позицией Запада по отношению к любого рода продлению полномочий, но даже с эпидемией, которую испытывает арабский мир. Уместно ли говорить о влиянии некоего внешнего фактора на решение президента отказаться от идеи референдума и пойти на досрочные выборы?

Е.К.: Арабский мир достиг пика своего застоя. И Египет, и Тунис, и Йемен, да и другие арабские страны давно уже охвачены экономическим и социальным кризисом, в результате – безработица, нищета, коррупция. Посудите сами, уровень безработицы в Египте достигает до 30%, свыше 40% населения находится ниже черты бедности. В Йемене ситуация еще хуже – безработных 35%, за чертой бедности находится 60% населения. Причем большая часть безработных – молодежь, у которой отсутствуют какие-либо перспективы на положительные перемены. Поэтому не случайно нынешние народные волнения в арабском мире называют «интифадой голодных». Развитие этих стран давно остановилось. Хуже того, в последние годы в этих странах начала происходить элементарная деградация государства как такового.

У нас же ситуация кардинально отличается. Для нас значима не стабильность как таковая, а именно стабильное поступательное, но развитие. Очень важно и дальше придерживаться политики модернизации и реального обновления.

ЛИТЕР-Неделя: Что последует за этими выборами? Есть прогнозы относительно серьезных перемен во внутренней политике страны, ведь не случайно этот блок в нынешнем послании президента страны народу Казахстана прозвучал менее выразительно, нежели экономика или социальная политика. Вы так не думаете?

Е.К.: Послание президента народу Казахстана всегда носит практический характер. Это целевые установки президента, на основе которых формулируются конкретные задачи для исполнительных органов власти. И вполне естественно, что тезисы послания носят социально-экономический характер. Но любые выборы, не важно – досрочные они или очередные, всегда позитивно влияют на общественно-политическую жизнь страны, способствуют ее активизации. Стоит признать, что в силу разных причин в последнее время начало возникать ощущение некой монотонности в казахстанской политике. И для меня смысл предстоящих выборов в том, что через естественную активизацию различных субъектов политики (СМИ, партий, гражданского общества да и самой власти) общественно-политическая жизнь страны несколько встряхнется. А это в свою очередь будет способствовать появлению некоего запроса на выдвижение со стороны власти новых политических инициатив. Ровно год назад я говорил, что если мы всерьез нацелены на системные перемены, то должны учитывать, что реальная модернизация – это не просто диверсификация экономики и активное внедрение инноваций. Модернизация как таковая – это многоаспектный процесс. Поэтому реализация новой стратегии экономической модернизации требует осуществления еще и некоего плана социальной и политической модернизации. Это понимают и во власти тоже.

Пётр КАРАВАЕВ, Астана