Частник разрушает госмонополию на космическое пространство

Н.А.: В последнее время ситуация в пилотируемой космонавтике (подчеркиваю – пилотируемой) характеризуется новыми интересными явлениями. Осознано всеми участниками этого процесса, как-то США, Россией, ЕС, крупными компаниями и специалистами, что в этой сфере заметно проявился кризис идей, кризис целей, новых технологий. Эта тенденция проявилась и в государственной политике двух пионеров освоения космического пространства – Америки и России. Так, правительство РФ исключило развитие космической техники и технологий из числа приоритетных направлений. Администрация Барака Обамы сворачивает программу шаттлов, отказалась от запланированной Бушем-младшим в 2020 году высадки на Луне и устояла под градом критики недовольных таким решением.

Многие задаются вопросом, почему мы занимаемся дорогостоящими проектами, связанными с риском для жизни людей (вспомним хотя бы гибель «Колумбии»), фактически повторяя то, что было сделано в середине 70-х годов. Это касается медико-биологических проблем, астрономических, материаловедения и т.д. Многих возмущает огромная стоимость космических проектов и их далеко не очевидная окупаемость. И это происходит на фоне развития прикладной космонавтики (коммуникационные спутники, ДЗЗ), которая делает поразительные коммерческие успехи и приносит пользу каждому человеку на земле.

В течение уже длительного времени человечество летает на околоземную орбиту, стали регулярными полеты на станцию «Мир», а теперь МКС. После того как последний шаттл станет музейным экспонатом, американских астронавтов будут возить на орбиту российские «Союзы», а потом частный космический транспорт.

ЛИТЕР-Неделя: Как зарождалось «движение» частников?

Н.А.: Идея разрушить государственную монополию на космическое пространство родилась не вчера. Частные компании начали осваивать новую сферу деятельности с 1996 года, когда был основан фонд X Prize. Его основателем стал Питер Диамантис, объявивший потом конкурс на постройку частного космического корабля многоразового использования. Перед его участниками была поставлена задача – сконструировать корабль, который два раза в течение двух недель мог бы подняться на высоту 100 километров (здесь проходит условная граница земной атмосферы), доставить в космос несколько человек и вернуть их на землю живыми и здоровыми. За приз в 10 миллионов долларов боролись несколько компаний из семи стран мира. Победителем в 2004 году был признан корабль SpaceShipOne. Со временем несколько компаний выбились в лидеры. Фаворитами среди них считаются компании Space X, Virgin Galactic и Orbital Sciences. Две первые и получили права и государственные дотации на производство космических аппаратов по доставке грузов на МКС. 8 декабря прошлого года по праву можно назвать днем рождения частной космонавтики. В этот день ракетоноситель компании SpaceX Falkon’9 вывел на околоземную орбиту экспериментальный образец будущего пилотируемого корабля Dragon (Дракон), который сделал два витка вокруг Земли и приводнился в заданной точке Тихого океана. Короче говоря, полет увенчался полным успехом.

ЛИТЕР-Неделя: Есть некая закономерность в том, что космические частники появились именно в США?

Н.А.: Конечно. Космическая отрасль в этой стране наиболее коммерциализирована. Контрольные пакеты большинства фирм, которые занимаются производством космической техники, находятся не в руках государства. Правда, они могут выполнять заказы как частного сектора, так и государства. Не менее важно то, что идею развития негосударственной космонавтики поддерживает Барак Обама. Конечно, коммерческие цели полностью не заменят государственные дорогостоящие целевые программы, об этом не может быть и речи. Но они помогут четко определить, где государство абсолютно незаменимо – это раз. А два – это то, что они могут превратить часть уже построенного, сделанного, что раньше было за семью печатями, в коммерческую среду и получать от этого пользу, начиная с туризма. А государственные цели – это дальний космос, Луна и ее окрестности.

ЛИТЕР-Неделя: Как ты относишься к космическим туристам, которых Россия возит на МКС? Не мешают ли они работе основного экипажа? В конце концов, международная космическая станция – не прогулочная яхта.

Н.А.: Отношусь с пониманием, хотя вначале некая настороженность и присутствовала. Космический туризм существует пока в двух разновидностях: орбитальный и суборбитальный. Орбитальным туризмом занимается только Россия, поскольку американское законодательство допускает только суборбитальный туризм. На данный момент на МКС в качестве туристов побывало шесть человек. С учетом ухода шаттлов на «пенсию» они летать больше не будут. Один из выходов здесь – создание отдельного частного корабля. Такие идеи есть. У каждого туриста, уже побывавшего в космосе, была своя научная программа, которую он выполнял в течение всего полета. Помимо этого, они проводили сеансы радиосвязи со школами и университетами всего мира, общались со школьниками и студентами. И этим «зажигали» сердца ребят, будущих покорителей дальнего космоса.

ЛИТЕР-Неделя: В космосе, как и в атомной энергетике, на первом месте стоит безопасность. Ее ведь не «сделаешь» за короткий срок, она должна накапливаться.

Н.А.: Вполне естественно, что страховые компании будут ревностно следить за тем, чтобы создаваемая частниками космическая техника имела высокие сертификаты надежности и все полеты заканчивались благополучно. К примеру, новый корабля «Орион» должен обеспечивать надежность четыре девятки, т.е. одна катастрофа на десять тысяч полетов. И поэтому, прежде чем компания даст «добро» на страхование человека или его полет, компания-оператор должна представить документы о количестве успешных полетов и вообще о надежности транспортного средства. Иначе кто же будет оплачивать высокие риски?

Если же по большому счету, то на МКС ничего исключительного не происходит. Да, проводятся какие-то эксперименты, опыты, исследования, но особых революционных прорывов нет. То есть существование станции производится в целях не потерять задел: сохранить конструкторские силы, умение запускать космические корабли, умение лететь в космос и многое другое. Ведь что произошло в атомной энергетике? После чернобыльской катастрофы двадцать лет не строили атомные станции, многие технологии были утеряны, из этой отрасли ушли квалифицированные кадры, и теперь приходится многое восстанавливать заново. Да что там говорить, если бы Россия сейчас решила восстановить производство тяжелого ракетоносителя «Энергия», все пришлось бы начинать с нуля. Кстати, с такими же проблемами столкнулись и американцы при создании новых тяжелых носителей.

Сейчас человечество на пороге выхода в дальний космос, и с этой точки зрения предпочтительнее все-таки Луна. А что касается марсианских экспедиций, то эти проекты – за пределами разумного. Создание частного сектора в космонавтике поможет ей очиститься от ненужных целей, сконцентрировать свои усилия там, где без государства никак не обойтись. Одновременно с этим появление частника оздоровит морально-психологический климат в этой сфере и снимет некую растерянность, связанную с кризисными явлениями в космонавтике, относительно выбора новых масштабных целей, новых направлений. Думаю, что многим серьезным людям в космонавтике надоела вся эта псевдопафосность, раздувание первофлаговтыкательства, бесконечное муссирование «мы бороздим бескрайние просторы Вселенной». Авиация в период своего зарождения тоже была окружена ореолом романтики. Но тот же Антуан де Сент-Экзюпери, сумевший гениально ввести воздушный океан в сферу человеческих отношений, занимался весьма прозаическим по сегодняшним меркам делами – перевозкой почты. С примитивным навигационным оборудованием, при отсутствии радиомаяков он обслуживал Планету Людей. И гордился этим.

ЛИТЕР-Неделя: И, конечно же, по законам жанра частные компании начинают конкурировать между собой.

Н.А.: Естественно, и это замечательно. Каждый хочет занять лидирующее место в зарождающейся индустрии. Одним из ярких эпизодов соперничества был судебный иск, поданный маленькой Spaсe X против Lockheed Martin и Boeing: компания обвинила гигантов в монополистическом сговоре. Но это не самое главное. Частные компании прекрасно стимулируют своих ученых и инженеров. Они занимаются поиском самых лучших кадров во всех уголках земли. И привлекают их не запредельной зарплатой, хотя, я думаю, она тоже немаленькая. Те, кто познакомился с работой той же компании Space X, рассказывают о полной раскрепощенности, царящей там, о свободе обмена мнениями. Формат работы в ней – лужайки, ноутбуки – напоминает офисы Билла Гейтса. А где свобода, там и творчество, новые прорывные идеи, новые решения.

ЛИТЕР-Неделя: С появлением нового игрока в космосе кто будет следить за порядком в небе? Не понадобится ли некое «космическое ГАИ»?

Н.А.: Пока что космическая деятельность регулируется международным космическим правом. Но оно в деталях не прописано, потому что раньше подобных прецедентов не существовало. Но такие вопросы будут возникать. Например, Луна считается международным объектом, и продажа участков на ней как бы противозаконна, хотя это делается уже давно. А как быть с небольшим астероидом, если кто-то захочет его присвоить? А как будет регулироваться утилизация тех же отходов, космического мусора, которых накопилось очень много, особенно на геостационаре? Как будет организована «охрана» раритетов лунных модулей, оставленных на той же Луне предыдущими экспедициями? И, наконец, как будет регулироваться право собственности на брошенные спутники, многие из которых секретные? Естественно, со временем сама жизнь потребует решения этих довольно сложных вопросов.

Литер-Неделя: Как ты относишься к идее очередного полета казахстанского космонавта? Ведь ты, кажется, встречался год назад в Звездном городке с нашими кандидатами на полет в космос.

Н.А.: Могу высказать личное мнение. Да, они прекрасные ребята, хорошо подготовлены и достойны этой высокой миссии. К сожалению, мы не могли в 2009 году, когда за ними было зарезервировано место на «Союзе», оплатить их полет. Сейчас ситуация существенно изменилась. В связи с тем, что полеты шаттлов прекращаются, из самих участников стран – «совладелиц» МКС выстроилась солидная очередь на полет. И, конечно же, в первую очередь места будут зарезервированы за ними. В этой ситуации, как заявил руководитель «Казкосмоса» Талгат Мусабаев, наша очередь на полет «дальше любого крайнего».

Не все знают, что один из полетов Талгата Мусабаева был оплачен тем, что российская сторона вывезла с Байконура технологическое оборудование, в частности двигатели боковых модулей ракеты-носителя «Энергия», которые бы нам со временем очень пригодились. Мы обменяли их на полет. Сейчас, когда «Казкосмос» с большими сложностями начинает строить свою космическую отрасль и ведет непростые принципиально важные переговоры с «Роскосмосом» относительно нашего участия в ряде очень важных программ, нам тоже придется пойти на какие-то уступки. А нужно ли это делать – запустить нашего космонавта любой ценой? Такая цель годится для начинающих стран, но мы-то уже все это прошли. Главная наша цель – создание полноценно функционирующей отрасли: конструкторские бюро, подготовка кадров и т.д. Эта работа в будущем окупится сторицей, и сейчас любой ценой покупать полет не стоит. Ведь еще неизвестно, во сколько десятков миллионов долларов обойдется нам этот полет престижа.

Сергей БОРИСОВ, Алматы