Завтра известному казахстанскому поэту, сценаристу, кинорежиссеру Бахыту Каирбекову исполнится 60 лет

– Знаете, на самом деле я, можно сказать, еще только в начале пути. Все, что сделано – это одно, но то, что нужно сделать – гораздо больше того, что удалось уже претворить, поэтому я боюсь одного – не успеть. Всякое может случиться, все-таки возраст тоже дает о себе знать, начинаешь чего-то побаиваться. А между тем еще много задач поставлено передо мной и моим поколением, которые необходимо воплотить в жизнь. Необходимо познакомить людей с нашим культурным наследием. Сейчас я пишу книгу «Мир кочевья» – как раз о богатстве тюрского мира, которое мы еще сами не знаем. Это как с нефтью, которую мы недавно открыли, но до сих пор еще не научились ею пользоваться, получать настоящую прибыль. Такое же положение вещей и в нашей культуре: мы только пробили фонтаны, только начала проступать чистая ключевая вода из открытого нами родника, но вот пользы от нее мы еще не получили. Поэтому все впереди, и я немного завидую молодым в том плане, что лет через пять-десять мы будем уже иметь пользу и от нефти, и от той исконной культуры, которая к нам только возвращается. Сейчас происходит ренессанс нашей культуры, но, к сожалению, пока что он не ощутим во всей своей красоте и мощи. Так, к примеру, на эстраде этих изменений пока так и не произошло. Из года в год разные исполнители поют одни и те же песни, а я за то, чтобы возродили песни, которые еще есть в народе, которые, может быть, и не так выигрышны на эстраде, но они настоящие. И страшно будет их потерять, а ведь исполнители уходят, унося с собой это уникальное наследие. Поэтому у меня есть задумка снять сериал о казахской песне, которая существует еще в народе. К слову, то же самое касается и легенд и обычаев нашего народа. И вот в этом я вижу свой долг, свое призвание. Это необходимо сделать сегодня, потому как я не уверен, что следующее поколение так же бережно и терпеливо будет все это искать. Да и возможности, быть может, уже такой не будет.

– А вам легко удается находить подлинные ценности?

– Находить истинное всегда было сложно. Потому как всегда побеждала потреба зрителей, читателей. Во все времена писались романы, создавались фильмы только для того, чтобы с этого получать какие-то дивиденды. Предположим, сегодня мало, кто знает, что во времена Пушкина было очень много «знаменитых» поэтов, о которых много судачили и которых превозносили. А в культуре остался только Пушкин. Так что время, с одной стороны, как бы помогает выйти авантюрным людям, дилетантам и графоманам и прочим воришкам, занимающимся плагиатом, но, тем не менее, вся эта шелуха со временем отсеивается и остается только подлинное искусство. Это как родник. Да, он бывает засорен сверху палой листвой и тем мусором, который, увы, оставляет после себя иной бродяга, но родник продолжает бить и выносить на загаженную поверхность все ту же благодатную влагу. У нас, казахов, есть обычай перед праздником Наурыз, который называется «Открывать глаза роднику». И это опять же возвращает к той мысли, которую я уже высказал: мы должны научиться любить, ценить и бережно пользоваться нашим наследием. И вот эта книга «Мир кочевья» как раз о древних представлениях, поэтических воззрениях тюркских народов, в состав которых входят и казахи. В ней говорится о том, как бережно мы относились к природе, как мы ее почитали. Все было связано с ней, но сегодня плодотворный контакт с Небом Тенгри, с космосом Великой степи прервался, и проблема в том, как «вспомнить» эти сакральные связи, как возродить свою сопричастность к миру древней поэтики.

– Наш кинематограф сейчас тоже находится в состоянии ренессанса. В последнее время все чаще казахстанские картины становятся лауреатами престижных кинопремий. Что вы думаете об этом?

– Мне понятна эта жажда увидеть в каждом фильме победные нотки, на самом же деле кинематограф – это такой сложный большой процесс, и чтобы постичь его, нужно много снимать. То есть мы должны поставить на конвейер создание фильмов самых различных жанров, чтобы наконец получить качественный продукт, который будет стабильно отображать наши достижения. Мы же ждем, что очередной фильм вызовет фурор. Да, то, что мы получаем какие-то призы и высокие оценки, это прекрасно, но я считаю, что кинематограф у нас еще не достаточно развит и отдельные успехи не дают полной картины. На мой взгляд, он сейчас больше обращен к самому себе, нежели к культуре в целом. Если помните, одно время в литературе было засилье детективов, но постепенно мы начали отходить от этого. Так что я верю в то, что со временем придет вкус к настоящей литературе, к настоящему кино, которого стало так мало и в мировой кинематографе. Ведь сегодня и Франция, и Италия всячески пытаются защитить себя от Голливуда. Американцы – это страшная сила, их система вот этого «хэппи энда» подавляет всех. И в такой ситуации выжить и остаться верным самому себе очень сложно. Люди еще с римских времен хотят «хлеба и зрелищ». Это актуально по сей день, человек хочет расслабиться, отдохнуть. Но настоящий отдых для человека мыслящего, а именно этим он отличается от всего живого, это момент истины, когда он работает мозгами, когда у него происходит мыслительный процесс, от которого он не просто кайфует, а начинает понимать себя, свою суть. Вот в наше время было такое выражение: «А не зря ли ты коптишь небо?» То есть все-таки мы задумывались, ради чего живем на этом свете, но сейчас такое ощущение, что такие мысли уже никого не посещают. Сегодня главное – как-то благоустроиться, самое главное – выиграть что-то для себя. Раньше была «золотая лихорадка», а сейчас «лихорадка личных амбиций», все уперлось в это «Я». А ведь когда человек зациклен на себе, на своих амбициях, то в конечном итоге он приходит к мысли о бессмысленности жизни и как результат к суициду.

– Вот вы говорите о сопротивлении Франции и Италии засилью Америки, а как вы думаете, на какой фильм из шедевров казахстанского кинематографа нам надо равняться сегодня, чтобы не потерять себя?

– Как я уже отмечал, чтобы положительно говорить о кинематографе нужно много снимать. Нужно пробовать себя. Ну, сняли мы фильмы «Мын бала», «Кочевники» и что случилось? Мы думали, что вот сейчас расскажем миру нашу историю, и все подивятся тому, что у нас есть своя история. Но нет, все это уже давно хорошо известно миру. Удивлять надо не тем, что мы тоже что-то умеем, а тем, чего не умеют другие. К тому же кинематограф – это такая капризная вещь, нужно отбросить в сторону свои амбиции и делать кино, которое может впечатлять изнутри. И здесь важно, чтобы оно поражало не обилием компьютерных приемов, а настоящей историей. Для меня это такое кино, где ты можешь сопереживать герою, кино, после которого ты выходишь с ощущением того, что есть другая жизнь, где есть драма, сильные характеры, которые выживают в какой-то борьбе. Но такого кино, я, к сожалению, у нас еще не увидел. То есть все вот эти наши удачи – это, конечно, замечательно, но они больше касаются какого-то желания быть в ряду со всеми. Желание иметь кассовый успех. Для нас теперь, как и для всех акул бизнеса, самое главное – «отбить» картину. Я же выступаю за то кино, которое снято не ради прибыли, а ради искусства. Поэтому я, к сожалению, остался там, в советской эпохе, когда были фильмы Сергея Параджанова, Андрея Тарковского...

– Желание быть признанными движет сегодня не только кинематографистами, но и писателями, поэтами. Что вы думаете о современной литературе?

– Один пишущий молодой поэт мне как-то сказал: «Что вы переживаете – издадут не издадут, написали строчку, закиньте ее в Интернет и вам будут деньги капать». Я так удивился. Это что предел желаний? Сделать все, чтобы засветилась твоя фамилия, чтобы твои строчки прочитали, а что дальше? Марина Цветаева, Анна Ахматова стали известными, не потому что их публиковали и читали, а потому что они создавали настоящие шедевры. И я в этом смысле, видимо, слишком амбициозный, потому что хочу, чтобы мои стихи не просто прочитывались, а запали в чью-то душу. Когда мне цитируют их или читают наизусть люди разного возраста, то я считаю, что нашел отклик, и меня это радует. Я уже уверен, что если даже завтра я вдруг умру, все равно мои строчки останутся. Поэтому в этом вопросе считаю важным помочь молодому талантливому поэту не потерять вкуса к жизни в этом потоке информации, где так много шелухи и мусора. И я полностью согласен с моим учителем Львом Озеровым, который сказал фразу, которую любят цитировать, но не знают, что это строки из его стихотворения: «Талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами».

– В самом начале нашей беседы вы сказали, что боитесь не успеть реализовать задуманное, а что именно сегодня вас занимает помимо книги?

– Я мечтал создать 100-серийный фильм о Казахстане, но, к сожалению, этот проект уже два года как приостановлен из-за отсутствия спонсора. Мы все знаем об Америке, Европе, но ничего о своей родине. Когда я показываю свои фильмы друзьям, никто не верит, что это Казахстан. И я мечтал проехать по нашей стране на машине и показать всем красоту нашей земли, нашего народа. Мы объехали Южно-Казахстанскую, Восточно-Казахстанскую, Мангистаускую и Западно-Казахстанскую области, то есть проехали вдоль границ нашей страны и создали 26 серий. А когда у нас кончились деньги, создали еще четыре фильма о моем любимом городе – Алматы. И хотя сегодня проект «9-я территория мира» заморожен, я верю в то, что мы еще продолжим работу над ним – он востребован зрителем и так необходим в том самом деле, которое мы называем патриотизмом – настоящим, не показным.

Кстати, нашелся спонсор для реализации схожего проекта, но не на видео, а в фотографии. Так, в прошлом году вышли два альбома, посвященных Атырауской и Жамбылской областям. В этом году выйдут еще два альбома об Алматинской и Карагандинской областях. Особенность этих альбомов состоит в том, что фотографии «подписаны» моими стихами.

Марго ЭРВАНД, Алматы