Народному артисту РК Юрию Померанцеву исполнилось 90 лет

Первый экзамен

Вскоре Померанцеву пришлось сдать свой первый экзамен на актерское мастерство. Но произошло это не в театральном училище, а перед концертом Леонида Утесова и его дочери Эдит. Будущий актер подходил к концертному залу, где уже собрались поклонники звезды советского джаза, в толпе периодически слышалась фраза     «Не найдется ли лишнего билетика?». Гордясь наличием законного билета, Юрий Померанцев уверенно шел на концерт. Неожиданно его остановили два парня. «У тебя есть билет на концерт? Дай на минутку», – попросили они. Даже сегодня, спустя десятилетия, Юрий Померанцев не может сказать, почему он отдал им билет. Получив заветный пропуск на концерт, парни тут же исчезли. Тем временем прозвенел третий звонок. «Не знаю, что на меня нашло, но я, прогуливаясь перед входом, нехотя подошел к контролерам. У меня был бинокль, и я, как бы в рассеянности крутя его в руках, прошел мимо, даже не взглянув на них. Никто меня не задержал. Видимо, со стороны это выглядело так: прилично одетый интеллигентный мальчик с законным билетом в руках идет на концерт», – вспоминает Юрий Борисович. Так будущий народный артист сдал свой первый экзамен по актерскому мастерству.

После этого случая Юра Померанцев укрепился в мысли о поступлении в театральный вуз. Поскольку он очень любил Московский художественный театр, то хотел поступать именно в школу-студию при этой Мекке театрального искусства, связанной с именами Константина Станиславского и Владимира Немировича-Данченко.

Письмо Качалову

Уверенность в актерском будущем сменялась у Юры сомнениями – не ошибается ли он в выборе профессии. И тогда он решил спросить совета у самого Качалова. «Я решил написать письмо и надеялся получить ответ от великого Василия Ивановича Качалова. Когда я взял ручку, то понял: несолидно написать ему, мол, дорогой Василий Иванович, я ученик такого-то класса, один прошу у вас совета. Подумал, что будет гораздо солиднее, если напишу: «Мы с товарищем, большие поклонники Художественного театра, хотим поступить в школу-студию. Что для этого нужно?» – вспоминает Юрий Померанцев. Вскоре от Качалова пришел ответ. В письме было несколько строк: «Товарищи, не могу вам точно сказать, но, по-моему, для поступления в театральную школу никакой особенной подготовки не нужно, на приемном экзамене вас послушают, на вас посмотрят, с вами побеседуют. Если найдут, что у вас есть способности, примут в школу». С тех пор письмо от Качалова стало главным Юриным талисманом. Гуляя с одноклассниками по ночной Москве 21 июня 1941 года, юноша мечтал, как через несколько дней он пойдет подавать документы в театральную школу при Художественном театре. Но утром все планы изменились – началась война. Отправляясь на фронт, Юрий Померанцев взял с собой самую дорогую вещь – письмо Качалова. «У меня был бумажник, в котором оно лежало. Больше я ничего не взял», – рассказывает Юрий Борисович.

После казанской учебки Померанцев был направлен в лыжный батальон. Актер вспоминает, что сорок первый год был самым тяжелым периодом Великой Отечественной, когда от батальона в 900 бойцов после сражения оставалось несколько десятков солдат.

«В 42-м меня тяжело ранило, я провалялся в госпиталях. В 1943 году, будучи комиссованным по тяжелому ранению, приехал в Алматы, где в эвакуации была моя мама», – говорит мэтр сцены.

Демобилизовавшись, Померанцев поступил в горно-металлургический институт – война продолжалась и стране были нужны квалифицированные инженерные кадры. Но чертежи и математические формулы не вдохновляли будущего актера, любовь к театру оказалась сильнее. Не проучившись и семестра, Юрий Борисович забрал документы из института. Он пошел по другому пути – пути к большой сцене.

На сцене с Улановой

Устроиться на работу в театр Юрию Борисовичу помог дядя – оперный певец. Благодаря его протекции Померанцева приняли в хор театра оперы и балета. Ему даже выпала честь находиться на одной сцене с эвакуированной в Алматы Галиной Улановой. В балете «Жизель» он играл эпизодическую роль – стучал в дверь героя. «Казалось бы, секундный выход, но я гордился и горжусь, что выходил на одни подмостки с великой Улановой», – подчеркивает Юрий Померанцев. Актеру запомнился еще один эпизод с Улановой. Он был конферансье в ночных концертах, проходивших после окончания репертуарных спектаклей. В них участвовали находящиеся в эвакуации артисты ведущих театров оперы и балета СССР. «Трудность состояла в том, чтобы не запутаться в многочисленных регалиях звезд оперы и балета. Довольный собой, не пропустив ни одного звания Улановой, я объявил: па-де-де из балета Кальмана «Дон Кихот». После моего возвращения за сцену муж Улановой, классик театральной режиссуры Юрий Завадский, улыбнувшись, шепнул мне на ухо: «Уланова танцует Минкуса, а Кальмана она никогда не танцевала и танцевать не будет», – с улыбкой вспоминает Юрий Померанцев.

Лучший Волк

Кто знает, сколько бы Померанцев еще исполнял эпизодические партии на сцене театра оперы и балета, если бы не случай. На одном из спектаклей его заметила Наталья Сац. В тот период она создавала в Алматы ТЮЗ и формировала труппу. Наталья Ильинична решила, что лучшего Волка для спектакля «Красная Шапочка» по Евгению Шварцу ей не найти.

«Моя роль в спектакле начиналась с арии: «Зубы, зубы я точу – я девчонку съесть хочу!». По режиссерской задумке Сац, Волк, готовясь к трапезе, должен был точить зубы на настоящем токарном станке. С Натальей Ильиничной мы отправились на базар и приобрели станок, такие станки тогда были популярны, на них точили ножи», – рассказывает Юрий Борисович. С покупкой станка не прогадали. Эпизод, в котором Волк точил зубы, произвел неизгладимое впечатление на юных зрителей. Когда на сцене выключили свет, Померанцев подставил к станку брусок, во все стороны полетели искры, Волк точил и пел свою арию.

Наталье Сац понравилась игра молодого актера, она предсказала ему успешное театральное будущее. «Юрий Померанцев так и остался моим любимым учеником, по праву занявшем в нашем театре первое место. Второй Черкасов родится не скоро, может быть, никогда, но страстью к перевоплощениям, обязательной некрасивостью, вернее, полным отсутствием желания красоваться, показать себя, стремлением уходить целиком в глубину образа, эмоциональным теплом, чувством юмора Юра напоминал мне Черкасова. Радовала и его большая музыкальность. Сколько в совместной работе с ним мы создали интересных, совсем не похожих один на другой образов!» – писала о Померанцеве Наталья Сац в своей книге «Новеллы моей жизни».

Дебют в кино

Благодаря качествам, перечисленным Натальей Сац, Юрий Померанцев вскоре стал заметной фигурой не только в театральном, но и кинематографическом мире. В 1957 году Шакен Айманов снял актера в кинофильме «Наш милый доктор», который обошел экраны всего Советского Союза. А Юрий Озеров, приступая в 1969 году к съемкам фильма-эпопеи «Освобождение», увидел Померанцева совсем в противоположной роли – генерала Андрея Власова. В то время даже упоминание этого имени было под запретом. Огромной удачей для режиссера было уже то, что ему разрешили эту единственную сцену с Власовым (в лагере Заксенхаузен он беседует с Яковом Сталиным, трагедия которого тоже не очень афишировалась в то время). Показ Власова был разрешен с тем условием, что имя его не будет упоминаться не только в фильме, но и на съемках. Этот персонаж получил условное наименование «Генерал». «Юрий Борисович, вы не очень расстраивайтесь, если не найдете себя в картине. Я не уверен, что этот эпизод не вырежут. Мы с огромным трудом получили даже фотографии Власова из архива МВД», – сказал тогда Померанцеву Озеров. К счастью, эпизод вошел в фильм.

Лермонтовец

С 1954 года Юрий Померанцев является актером театра драмы имени Лермонтова. «Его нельзя представить без театра, и театр представить без Юрия Борисовича невозможно. Он остается удивительным ребенком. К работе с партнером он всегда приходит подготовленным, с массой придумок, которые порой на площадке не могут быть реализованы, но это логично. Он всегда говорит: «Я эту массу принес, потому что из нее надо отобрать чего-то маленькое», – говорит о своем коллеге актер Юрий Капустин. Померанцев очень внимательный и строгий к тому, что происходит на сцене, вместе с тем он не чужд актерских розыгрышей. Особенно Юрию Борисовичу нравится старая мхатовская игра в «Гопкинс». Неизвестно, кто ее придумал, но суть заключается в следующем: если кто-то из игроков говорил «Гопкинс!», другие обязаны были тотчас подпрыгнуть. Это что-то вроде всем известной детской игры «Замри!». Корифеи московской сцены имели право на подобные забавы. Иногда во время спектакля кто-нибудь тихо командовал: «Гопкинс!», и остальные подпрыгивали, иначе им грозил крупный денежный штраф. Мхатовская игра была быстро взята на вооружение другими театрами, и Лермонтовка не была исключением. «Когда идет комедия, то еще куда ни шло, но чаще всего эта игра коварным образом приурочивалась к драмам или трагедиям. Представляете, ни с того ни с сего подпрыгивающий король Лир», – улыбаясь, говорит Юрий Померанцев.

Юрий Померанцев воплотил на сцене множество образов. Он актер, которому не занимать опыта, но, несмотря на это, всегда волнуется перед очередным выходом на сцену, как будто это его первый выход на театральные подмостки. Художественный руководитель и главный режиссер театра Рубен Андреасян говорит о Померанцеве: «Юрий Борисович прежде всего очень высокая планка для театра, которой нужно соответствовать. Соответствовать трудно, потому что степень требовательности к себе у него чрезвычайно высока. Мы, все остальные, к себе лучше относимся, не так требовательно. Он же мало того, что требователен, он недоверчив к себе, в этом залог его молодости, не зависимо от возраста».

В воскресенье, 17 февраля, Юрий Померанцев сыграет одну из своих замечательных ролей – Фирса в чеховском «Вишневом саде». Спектакль посвящен юбилею мэтра сцены.

Юрий КАШТЕЛЮК, фото из архива Государственного академического русского театра драмы имени М. Лермонтова, Алматы