В Казахстане за 4 года вдвое выросла производительность труда

 По итогам 2012 года производительность труда в Казахстане в обрабатывающей промышленности увеличилась на 37,6 процента – с 37,8 в 2008 году до 51,8 тысячи долларов на человека. В машиностроении производительность выросла почти вдвое, в химической промышленности – в 1,8 раза, в легкой и фармацевтической промышленности – в 1,3 раза. Однако с ростом производительности, как правило, сокращаются штатные расписания, то есть работников требуется все меньше.

В конце 1950-х Ямайка и Сингапур, избавившись от протектората Британии, находились примерно в одном и том же положении. ВВП составлял 2 200 долларов на человека, преступность зашкаливала, наркоторговля процветала, а уровень заболеваний и смертности бил все рекорды. Однако в дальнейшем их пути разошлись. Ямайка строила экономику на развитии туризма и агросектора. Сингапур вкладывался в образование, науку и кадры. В итоге сегодня ВВП Ямайки вырос до 5,3 тысячи долларов на человека, а в Сингапуре – 39 тысяч долларов. Разница в том, что последний сделал приоритет на росте производительности труда.

В послании народу Казахстана Нурсултан Назарбаев отметил: «В Казахстане, если смотреть по экономике в целом, то один работник в год производит продукции на 17 тысяч долларов. В развитых странах этот показатель превышает 90 тысяч долларов. Вывод очень простой: нам надо исправлять ситуацию – повышать производительность и внедрять инновации».

 Да, ставка на развитие человеческого капитала способна принести поразительные результаты при одинаковых стартовых условиях. Но ясно и другое. Сказав, что с сегодняшнего дня мы «модернизируемся» и делаем ставку на пресловутый человеческий капитал, назавтра мы не ощутим мгновенных изменений. Кроме того, возникает еще один вопрос: кто именно должен что-то менять? Государство, бизнес или оба участника вместе?

– Модернизация негативно отразится на большом количестве работающих, занятых на неквалифицированных работах, которые находятся в том возрасте, когда им уже трудно переквалифицироваться на специальности, требующие принципиально иных навыков, – считает социолог Бердымухамед Абдильдин. – В результате резкие преобразования в какой-то степени угрожают или противоречат социальной стабильности. Один мой знакомый предприниматель рассказывал: «Сегодня было два веселых похода в акимат. Сначала было совещание, на котором меня наградили за то, что я повысил производительность труда. А на втором совещании мне «вдули» за то, что я уволил работающих. И в общем непонятно: или мне перестать увольнять и не повышать производительность труда, или все-таки это делать. Но тогда либо мне, либо государству нужно тратить деньги на то, чтобы с этими высвобождаемыми людьми что-то делать.

Это напоминает дискуссии полувековой давности о роли людей и машин в эпоху механизированного производства. Вот только обсуждаемые ныне вопросы оказываются куда более болезненными. Ведь, если без обиняков, курс властей на модернизацию прямо конфликтует с декларируемой социальной политикой. Кризис помог работодателям убедиться в том, что повышение эффективности – это задача, решить которую мешает вовсе не отсутствие современных технологий. Мешают люди.

По словам Виктора Давыдова, члена совета директоров крупной казахстанской компании, решая проблему выживания в условиях кризиса, в их компании вовсе не думали о порицаниях или благодарностях от властей.

– Увольняли, – признается он. – Скрипя зубами. Ведь с нами работают живые люди. Такие же, как и мы. Так что же, оставить их на произвол судьбы? Во время затяжных кризисов и в ходе модернизации национальной экономики можно переучивать «лишних» людей, превращая их в нужных и полезных. Да, можно. Вот только задача эта целиком ложится на плечи властей, а вовсе не бизнеса.

По оценкам экспертов, казахстанский рынок труда сегодня – это жесткая и негибкая занятость, низкая производительность труда, нестабильная рабочая заработная плата и недружественное по отношению к работодателю трудовое законодательство. Хотя, с другой стороны, если мы будем двигаться в сторону изменения трудового законодательства в пользу работодателя, то должны точно так же разработать очень четкую программу управления социальной напряженностью.

На сегодняшний момент трудовое законодательство вполне позволяет работодателю, действующему в рамках Трудового кодекса, управлять трудовыми ресурсами. Не секрет, что процедура сокращения у нас не слишком отличается от английской или американской. Проблема в том, что многие отечественные работодатели, к сожалению, не готовы следовать этой процедуре.

Другое тяжкое наследие, доставшееся нам еще от СССР, – Единый тарифный квалификационный справочник рабочих профессий, насчитывающий более 7 тысяч позиций. В развитых странах подобные классификаторы на порядок лаконичнее – 600-700 профессий. Уже полтора года правительство пытается сформировать новый, современный справочник. И конца пока не видно. Очень много работы.

Есть и более далеко идущие планы – отработать в нескольких регионах новые технологии ликвидации неэффективных рабочих мест с одновременной заменой их эффективными. Разумеется, с одновременным же развитием инфраструктуры переподготовки. Другая инициатива: не касаясь процедур, связанных с изменением продолжительности рабочего времени, предоставить квалифицированному сотруднику возможность работать больше.

Есть и еще один нюанс, который ставится во главу угла деятельности казахстанского бизнеса: социальная ответственность. У этого термина на западе есть две составляющие. Во-первых, бизнес должен быть эффективным и платить достойную заработную плату. Это самое главное… Но у нас молодая рыночная экономика. Поэтому мы не можем себе позволить жить по американской схеме. Вторая составляющая: так называемая чистая благотворительность. Если ты богатый и успешный, ты должен помогать тем, кому плохо, кому тяжело: инвалидам, пенсионерам, детям.

– Удивляет, что у нас в стране при разговоре о социальной ответственности абсолютно не звучит тема налогов и вклада того или иного предприятия в развитие общества, – говорит Бердымухамед Абдильдин. – Самый большой эффект предприятия – это то, сколько налогов оно заплатило и насколько оно профинансировало действующую в стране систему образования, здравоохранения, социального обеспечения… Многие предприятия сегодня содержат школы и садики. И не только потому, что они такие социально ответственные, а потому, что жизнь заставляет. Нужны люди для работы, и их нужно привлечь.

Не так давно кто-то из экономистов заметил, что модернизация в стране должна происходить «по-чеховски»: меняться должны не только устои экономики, но и сознание людей. Похоже, полезно было бы добавить к списку еще и законодательство, регулирующее обращение человеческого капитала. В противном случае бизнес найдет множество причин для того, чтобы участвовать в процессе модернизации исключительно формально. Но такой сценарий, кажется, не слишком устраивает идеологов инновационного курса.

Алексей ХРАМКОВ, Алматы