Жаксылык Доскалиев: после смерти готов стать донором

Напомним, бывший высокопоставленный чиновник Доскалиев было осужден летом 2011 года по коррупционной статье. Суд признал его виновным и приговорил к семи годам лишения свободы. Спустя семь месяцев указом президента он был помилован: срок снизили до двух лет, а потом – условно-досрочное освобождение.

– Я и мои родные очень благодарны главе государства Нурсултану Назарбаеву, – говорит Жаксылык Акмурзаевич. – Несмотря на свою занятость, он нашел время рассмотреть мое обращение и изучить уголовное дело. Благодаря ему я снова у операционного стола.

– А желания уехать за границу не возникало?

– А почему я должен уезжать из своей страны? Здесь мои родные, тут моя любимая работа. И это не высокопарные слова, ведь Родина немало вложила в меня. Пришло время отдавать долги. Я должен Казахстану и нашему народу. А вы думали, что я буду сидеть и дуться: мол, меня обидели?! Нет, плакаться не буду и жалеть себя не намерен. Я не из того теста сделан! Поэтому никуда я не уеду.

 – Чувствуете, что нужны здесь и сейчас?

– С начала года в Астане заработал Республиканский центр трансплантации, куда меня назначили руководителем. К тому же я возглавил Координационный совет, который будет заниматься вопросами донорских органов. Ежегодно 5 000 казахстанцев нуждаются в пересадке органов, а проведено всего 10 трансплантаций почки, 4 пересадки печени и 1 – сердца. Мы должны поднять службу трансплантации на новый уровень.

 – Вы считаете, что наши врачи готовы развивать эту отрасль? Вы же знаете, сколько споров идет вокруг донорских органов…

– Когда-то я работал в алматинской больнице – в отделении трансплантации почки. И мне каждый день приходилось смотреть в глаза тем, кто ждал ее пересадки. Вы бы видели этих молодых людей, которым бы еще жить да жить… Когда к институту подъезжала карета «скорой помощи», у всех больных эмоции были на лице – паника, радость, надежда: а вдруг на этот раз мне повезет, может, эта почка для меня, вдруг у нас полная совместимость? Не дай Бог кому-нибудь из вас сидеть рядом со своим родственником и думать, найдут ли ему донорский орган или его придется хоронить в расцвете сил…

Казахстанские медики уже готовы проводить трансплантацию органов. Деньги у нас есть. Но нет доноров. У многих, наверное, до сих пор на слуху имя астанчанина Игоря Воротникова, отдавшего внутренние органы своей матери для спасения двух человек. Для меня Игорь – настоящий герой. Считаю, что имена таких людей должны быть вписаны золотыми буквами в историю нашей страны. Я склоняю перед ним голову и надеюсь, что Воротников станет примером для сотен казахстанцев, рвущих глотки за запрет трансплантации. Ни одна религия не запрещает человеку делать это, даже жители Саудовской Аравии ездят в иностранные клиники, где им делают трансплантацию. Будьте уверены, в могиле человеку его органы уже не нужны – в небо улетает только душа.

 – Жаксылык Акмурзаевич, вы сейчас так активно призываете к донорству, а сами бы отдали свои органы?

– При жизни? Близкому человеку – безо всяких раздумий.

– А после смерти?

– Могу хоть сейчас расписку написать, что даю согласие на изъятие моих органов после смерти. Поймите, мертвый человек может спасти еще пять больных!

– А вы не боитесь, что с развитием трансплантологии в Казахстане может развиться и криминальное донорство?

– Не бывать этому! Для того чтобы кому-то что-то пересадить, одного желания донора недостаточно – как минимум должна быть тканевая совместимость. Чаще всего такое совпадение наблюдается у близких родственников. Но я не думаю, что, например, отец ради спасения сына пойдет убивать свою дочь.

– Но помните все эти страшилки: мол, ребенок играл в песочнице, его похитили и вернули через двое суток со швом после операции?

– Это самый настоящий бред! Ну не может такого быть! Нужно проводить целый комплекс обследований, а соответствующих лабораторий у нас – единицы. Потом, такие операции должны проводиться в определенных условиях. Знаете, я потерял шестимесячного внука: он был болен, ему требовалась трансплантация. Донором выступил мой сын, у них была стопроцентная совместимость, что, кстати, крайне редко. Операцию сделали в Японии, вроде все должно было быть хорошо. Но тут начались осложнения – одно за другим. К сожалению, внука не спасли… А вы говорите – криминальное донорство…

– Жаксылык Акмурзаевич, сколько у вас времени на то, чтобы «раскачать» Центр трансплантации и работу Координационного совета?

– А времени совершенно нет. Сегодня мы уже можем проводить операции по пересадке печени, потом займемся поджелудочной железой. С февраля филиалы Координационного центра заработают в Астане, Алматы, Караганде и Уральске. В 2016 году – во всех областях Казахстана. У нас будет банк данных больных, нуждающихся в пересадке органов, и банк доноров. Узнали, что в какой-то клинике есть потенциальный донор – сразу летим в тот регион. У специалистов есть только 72 часа на полное обследование, итоговую проверку на совместимость и проведение операции. Кстати, по закону медики не должны спрашивать у родственников скончавшегося разрешения на изъятие органов. Но мы решили, что не будем действовать прямолинейно: наша задача – убедить родных принять верное решение.

– А вы готовы проводить операции по пересадке органов? Здоровье позволяет?

– Спасибо, чувствую себя хорошо. Хочу сказать спасибо коллегам из Национального научного медцентра, где я лежал после инсульта. Их профессионализм спас меня: они успели ввести мне нейроциты и нейромедиаторы, которые привели к регенерации нервных тканей. Кстати, этот метод лечения – разработка нашего медцентра. Я до сих пор продолжаю процедуры по восстановлению организма. Конечно, на 100% вернуться к прежнему состоянию уже не получится, но главное, что я могу заниматься любимым делом – хирургией. У меня в полную силу работают восемь пальцев, мизинец и безымянный палец левой руки еще слабые. Но у меня еще все впереди. Недавно совместно с коллегами из Южной Кореи уже провел операцию по трансплантации печени. А вообще работаю в обычном для хирурга режиме: операции – каждый день. Сколько – точно сказать не смогу, я их не считаю. Для меня важен результат. Я люблю своих пациентов, и когда провожаю их после выписки здоровыми, то понимаю: вот оно – счастье.

– Скажите честно, по чиновничьей работе не скучаете? Все-таки вы находились в высшем эшелоне власти…

– Нет, не скучаю. Думаете, работа чиновника приносит удовольствие? Откровенно скажу: в кресле министра кроме нервотрепки ничего нет. Поверьте мне, каждый день получать по шапке – это тяжело. Медсестра неправильно сделала прививку – в меня тычут пальцем, санитарка «утку» больному не принесла – опять я виноват. Считаю, что на посту министра я сделал немало для того, чтобы казахстанцы могли получать достойную медпомощь. При мне убрали посредников между фармкомпаниями и больницами, мы ввели единую национальную систему здравоохранения. Правда, до ума довести ее не удалось, но, думаю, нынешнее руководство Минздрава сумеет отладить всю схему.

Гульмира МАТХАЛИКОВА, Фото Виталия ГАРКУШИ, Астана