В ближайшем будущем в Казахстане приступят к возведению нового энергетического объекта – атомной электростанции (АЭС). Однако место будущей строительной площадки пока не определено. Вместе с тем в стране есть несколько регионов, где может появиться энергетический объект. Об этом и многом другом в интервью газете «Литер» рассказал заместитель генерального директора Национального ядерного центра (НЯЦ) РК, директор Института радиационной безопасности и экологии Сергей Лукашенко.

– На прошлой неделе Глава государства Нурсултан Назарбаев дал поручение правительству определить место строительства и конфигурации атомной электростанции. Сергей Николаевич, где, на ваш взгляд, предпочтительнее построить первую в Казахстане АЭС?

– Я считаю, что объект должен находиться в городе Курчатове. Вопрос довольно сложен и ответ не должен быть волюнтаристским, поскольку здесь большое значение имеют некоторые аспекты. Нужны транспортные коммуникации, потому что, к примеру, нужно довезти корпус реактора. Кроме этого, нужны водные источники, для того чтобы охлаждать. Нужна эффективная система безопасности, желательно, чтобы над станцией не летали самолеты, и так далее и тому подобное.

Вообще, есть система оценки, которая принята Международным агентством атомной энергии, как выбирать наиболее безопасное место для станции. Это большая работа, причем она уже проведена. Лучшее место для размещения АЭС в Казахстане – это Балхаш, Курчатов, Костанай. Но Курчатов является одним из тех мест, которое подходит по всем объективным показателям, а поскольку я живу в этом городе, я за его кандидатуру. Я бы хотел, чтобы станция расположилась именно в Курчатове.

Есть объективные показатели, есть субъективные. Все-таки Курчатов как был, так и по сей день остается казахстанским городом атомщиков. Действительно безлюдное место. Есть одно циничное размышление, что ряд участков там загрязнили, хотя от атомной станции никакого вреда мы не ожидаем, но, с моей точки зрения, целесообразнее устроить все там, где, по сути, имеется определенная база.

– Кстати, другим событием прошлой недели можно назвать референдум по АЭС, где большинство населения все-таки поддержало атомный проект. Можно ли говорить о том, что синдром Фукусимы преодолен?

– Говорить о преодолении, к сожалению, пока нельзя. Я бы сказал так. Здравый смысл – он всегда здравый смысл, а катастрофа на Фукусиме произошла тогда, когда за спиной уже имелся не менее печальный опыт Чернобыля. Сегодня все начали это понимать и объективно к этому относиться, что эта штука небезопасная, и это факт. И при ужасном стечении обстоятельств ничего хорошего ждать не стоит. Надо также понимать, что атомная станция может нанести вред.

С другой стороны, решение по строительству АЭС носит объективный характер, поскольку энергия необходима. Человеческое сознание и психология имеют особенность, известную по поговорке «гром не грянет, мужик не перекрестится». Но государство не должно жить по такому принципу, поскольку необходимо смотреть вперед. Сегодня на улице может быть тепло, а что будет завтра?

Да, опасности, безусловно, есть, но здесь необходимо отметить, что после трагедии на Чернобыльской АЭС люди стали взвешенно оценивать ситуацию. Фукусима – действительно невероятное стечение обстоятельств. Станция не смогла выдержать натиск стихии – землетрясение 9 баллов и 15-метровую волну цунами. Между прочим, по всем международным правила, и у нас в том числе, в местах, подобных Фукусиме, никто бы не стал строить атомную станцию. Но в Японии просто не было другого варианта, поскольку это связано с дефицитом полезной площади. В этом смысле у Казахстана есть широкий выбор. К примеру, на Семипалатинском полигоне нулевая сейсмичность, а от Иртыша ожидать цунами не приходится.

– Возвращаясь к плебисциту в Болгарии. Где предпочтительнее решать такие вопросы: на уровне общества, в том числе посредством референдума, или на уровне специалистов? То есть это политическое решение или техническое?

– И политическое, и техническое. Если просто отдать решение вопроса на «откуп» референдуму, то мы никогда не договоримся. Иными словами, будет всегда 50 на 50. Поэтому говорить нужно, обсуждать нужно, но, по моему мнению, в результате решение все-таки будет и техническое, и политическое. Политики на то и политики, и они должны чувствовать настроение общества. А технически – все должно быть абсолютно безопасно. Строить нужно в подходящем месте и принимать меры безопасности. Но, как говорится, волков боятся – в лес не ходить. В конце концов мы живем в XXI веке.

– Сколько в среднем строится АЭС, в том числе средней мощности?

– На наш взгляд (специалистов Национального ядерного центра. – Ред.), нужно брать хорошо зарекомендовавший себя проект, которых уже множество, и делать его под ключ. Это блоки большой мощности, порядка 1 тысячи мегаватт, которые многократно проверены в разных странах, наработали значительный ресурс, известны их слабые и сильные стороны. Что касается сроков строительства, то это займет 4–5 лет.

Стоит отметить, что в некоторых странах эти проекты закрываются, в частности Япония после Фукусимы пересмотрела свои планы. Хотя ситуация неоднозначная. Когда ажиотаж стихнет, а радиофобия у населения исчезнет, проекты развития мирной атомной энергетики реанимируют, это стопроцентно.

Здесь свою роль играет и опыт строительства АЭС, поскольку в мире не так много стран, которые умеют это делать.

– По словам министра индустрии и новых технологий Асета Исекешева, к 2030 году доля атомной энергетики составит 4 процента. На ваш взгляд, такая цифра отвечает потенциалу Казахстана в сфере ядерной энергетики?

– Цифра занижена, она может быть значительно выше. По энергобалансу, энергонезависимости, энергоразвитости желательно иметь 15–20 процентов. В принципе, у Казахстана достаточно даже собственных средств, чтобы построить один, два или три атомных энергоблока.

– В мае прошлого года было создано Агентство по атомной энергетике. На сегодняшний день оно упразднено. Какие главные итоги работы вы бы могли выделить за это время?

– Да, действительно, в прошлом году было создано такое агентство. Но недавно оно было вновь преобразовано в комитет и присоединено к Министерству индустрии и новых технологий. Я полагаю, что это связано как раз с решением строительства атомной электростанции. Произошедшие перемены можно по-разному рассматривать. Но вполне возможно, хотя не берусь ничего утверждать, присоединение комитета к министерству имеет отношение к строительству первой в Казахстане АЭС. Ведь это не только наука, но это еще и энергетика! Что касается итогов работы, то говорить пока рано.

– Сергей Николаевич, спасибо за беседу!

Андрей ВЕРМЕНИЧЕВ