Страсти по прошлогоднему урожаю: нет веры отчетам из регионов

Первая реакция местных властей на информацию Минсельхоза была вполне предсказуема. Заместитель акима Костанайской области Базыл Жакупов заявил, что данные космического мониторинга не могут быть официальными. Таковыми могут быть только отчеты районных управлений по статистике, которые составляются на основе отчетов производителей зерна по форме «29 СХ», существующей еще с советских времен. На момент проведения брифинга в Астане такой отчетностью областное управление не располагало, а в Минсельхоз, дескать, была направлена предварительная информация.

С «фонарем» под глазом

Статистика для политика – уличный фонарь для пьяного забулдыги: скорее опора, чем освещение. Хлесткое сравнение принадлежит шотландскому ученому Эндрю Лангу и подтверждает, что проблемы с достоверностью статистической отчетности существуют повсеместно и будут существовать как инструмент политики. Что подтвердил глава Агентства по статистике РК Алихан Смаилов, который спустя день прокомментировал информацию Муслима Умирьяева: «Расхождения почти в 500 тысяч тонн есть, а приписок не было. Просто оперативная информация, которую представило МСХ, не подкреплена никакой отчетностью. Здесь нельзя говорить о приписках, это оперативная информация, необходимая для быстрой оценки ситуации. А что касается уже реальной картины, то мы имеем ее по статотчетности «29 СХ»… МСХ говорило, что, по их данным, валовой сбор зерна в чистом весе – 13,2 млн тонн. По нашим сведениям, по итогам уже отчетных цифр, которые нам предоставили сельхозуправления, – 12,8 млн тонн…». Речь об урожае по стране.

Любопытно: 25 июля прошлого года, после поездки по пострадавшим от засухи полям Костанайской области, в ту пору вице-премьер Серик Ахметов провел республиканское совещание. С докладом выступил министр сельского хозяйства Асылжан Мамытбеков, который четко заявил: прогноз министерства – 12,8 млн тонн валового сбора зерна в весе после подработки. Заявил за два месяца до завершения уборки урожая. И ошибся на те самые 500 тысяч тонн, о которых говорит главный статистик страны: получено «чистыми» 12,3 млн тонн при бункерном весе в… 14,7 млн тонн по отчетам управлений СХЗ при областных акиматах. Получается, что с полей собрано 2,4 млн тонн… мусора! Получается, что установлен мировой рекорд рефакции – 16 процентов! Для сравнения: 5 лет назад в России тоже установили рекорд на ниве, в разы превышающей казахстанскую – 6,1 процента. Причем главная житница соседей – Южный федеральный округ – получил идеальные 3 процента рефакции. Что означают эти проценты для рядового налогоплательщика? Чем они выше, тем больше возможностей скрыть приписки урожайности, посевных площадей, а в итоге – масштабы разворовывания миллиардов бюджетных денег, выделяемых на поддержку сельского хозяйства страны. Само собой – политические дивиденды для бастыков.

За примерами далеко ходить не надо. В то самое время, когда господин Смаилов выражал категорическое несогласие с господином Умирьяевым, финпол Костанайской области возбудил уголовное дело по статье УК «Мошенничество». Первую примерку статьи сделали по фигуре 39-летнего заместителя акима Сарыкольского района Алмаза А. Как сообщила пресс-служба ДБЭКП, будучи председателем районной комиссии, он подписал акт о приемке посевов льна и пшеницы местным КХ. Оказалось, сеять КХ и не собиралось, но почти миллион тенге субсидий на ГСМ получило. Могло получить еще больше за «уборку» урожая под процент рефакции по району. А уж делить халявные деньги у нас умеют. Но… вскоре выяснилось, что за неделю до возбуждения уголовного дела заместитель акима уволился по собственному желанию. И дело зависло.

Из той же оперы: автору довелось присутствовать на областном дисциплинарном совете, на котором слушали объяснения приемщиков полей в Мендыкаринском районе. Почти на тысяче гектаров полей они «приняли» всходы овсюга за всходы пшеницы. И дали «добро» на получение субсидий. А урожай овсюга на законных основаниях мог пополнить рефакцию по району. «Нехорошо так поступать», – погрозил приемщикам дисциплинарный совет, ограничившись выговором.

Врать по-французски

Рефакция – слово французское, в переводе на русский – скидка. В неблаговидных делах замечена еще со времен советских. Формы статистической отчетности «04 СХ» (после посевной) и «29 СХ» (после уборки урожая) не спасали. Главный коммунист Кустанайской области Василий Демиденко в начале 80-х годов прошлого века попытался взять рефакцию в ежовые рукавицы, установив предел в 3–5 процентов. Выше – директор совхоза и главный агроном лишались партбилетов, а значит, и должностей. Инстинкт самосохранения заставил народ искать обходные пути. Но закрома родины и государственная казна от этого не страдали. К примеру, однажды лично Демиденко обнаружил, что совхоз «Чандакский», отчитавшись о наличии в севооборотах 19 процентов паровых полей, все их засеял, чтобы поднять урожайность гектаров, показанных в форме «04 СХ». «Полетели» головы, а все зерно поступило в закрома государства. В те времена Иван Кожевин возглавлял совхоз им. Ломоносова, имевший самые плодородные в области земли. По словам ветерана, хозяйство регулярно собирало сверхплановые урожаи зерна, которое шло в отчетность совхозов, план не выполнявших. В целом по району складывалась картина благополучия, что устраивало и руководство области – ордена получали мешками.

Но особое признание рефакция получила во второй половине 90-х годов, когда начался разгул вранья в статистической отчетности. Тогда, чтобы поддержать производителей зерна, государство выдавало векселя, за которые по осени требовалось рассчитаться зерном. В первый же вексельный год пшеница на полях не уродила, но урожай «нарисовали» в статистических справках формы «29 СХ», а в элеваторы закачали… воздух. В то время мне довелось заниматься журналистским расследованием скандала по Джетыгаринскому линейному элеватору, в силосах которого оказалось 20 тысяч тонн виртуального зерна. И гуляло оно потом по этим силосам почти 5 лет. Несколько лет искали 30 тысяч тонн зерна новые хозяева элеватора в Костанае – не нашли. Да и не могли найти: в ноябре рекордно урожайного 1999 года тогдашний вице-премьер Даниал Ахметов публично озвучил оглушительную цифру: в хранилищах отсутствует четвертая часть рекордного урожая – 4 млн тонн зерна. Рефакция – 25 процентов! К тому времени элеваторы стали частными, и в редакцию областной газеты косяками шли жалобы: линейные элеваторы, принимая зерно на отгрузку с глубинных ХПП, добавляют до 5 процентов рефакции. В феврале 2003 года в Костанайской области обнаружилась пропажа… 1 млн тонн зерна, которое значилось по формам «29 СХ» и якобы хранилось в амбарах крестьян. Тогда же молодой фермер Сергей Крысин в интервью телеканалу заявил, что акимат района приписал по 1,5 центнера зерна на каждый из его 800 гектаров. На моей памяти – один из редких случаев, когда фермер начал бодаться с дубом власти. Второй случился в прошлом году: крестьяне Новошумного сельского округа возмутились поборами районного акимата на «социальную ответственность бизнеса» – 1,5 тысячи тенге с гектара. На эту «поддержку» они отдали все субсидии государства и еще остались должны. Власть попыталась этот долг взыскать через суд, но крестьян защитила областная прокуратура, они выиграли серию судов, но о полной победе говорить слишком рано – все рычаги давления на «социальную сознательность» крестьян в руках бастыков. И молчаливое большинство покорно рисует в отчетах желанные цифры небывалых достижений в производстве зерна: в среднем по стране ежегодно до 2,5 млн тонн статистической туфты.

Вот почему правительство и МСХ все большее внимание уделяют космическому мониторингу посевов зерновых именно в трех самых хлебных областях. Первые съемки со спутников, уточнившие размеры нив, проведены в 1997 году. Первый скандал разразился в 2004 году, когда тогдашний директор департамента МСХ по земледелию Арман Евниев, сославшись на снимки из космоса, заявил о несоответствии засеянных паровых полей и отчетов из трех областей. С тех пор космический мониторинг в Казахстане постоянно совершенствовался, и сегодня мы входим в первую десятку стран мира, использующих передовые технологии: два современных Центра обработки информации в двух столицах, сеть полигонов по ее съемке со спутников. Кстати, получают наши центры информацию от группировки спутников США, Канады и Индии. Обрабатывают ее специалисты высокой квалификации. Степень разрешения фотоснимков от 1 км до 6 метров. Погрешность в определении урожайности – до 6 процентов! Наш опыт перенимают в России и Украине. Но его не желают признавать в наших зерновых регионах. По данным АО «Национальный Центр космических исследований и технологий», 5 областей заказали в минувшем году мониторинг своих территорий по ЧС, за мониторинг урожайности трех зерновых областей 24 млн тенге заплатил… МСХ.

Вероятно, руководству трех хлебных областей, как и Агентству по статистике, выгоднее работать по допотопным формам отчетности «04 СХ» и «29 СХ». И то сказать: со спутников денежные знаки не падают…

Владимир КАТКОВ