В Казахстане будут возрождать школу виолончелистов

– Я слышала, что вы долго не могли стать частью этого фестиваля, что заставило вас приехать на него в этом году?

– Прежде всего хочу заметить, что Шахимардан Абилов удивительный человек, обладающий связями, очень общительный и ему трудно отказать. Раньше как-то не срасталось, но в этот раз все получилось. И вот я здесь.

– В Павлодаре впервые?

– Нет, впервые я был здесь еще при царе Горохе, в советское время. Вообще, Казахстан я облазил вдоль и поперек. Здесь нет, наверное, даже маленького поселка, в котором бы я не был в семидесятые.

– Разнарядка?

– Гастрольные планы. Мы ругаем старые времена, но ведь благодаря гастролям мы могли путешествовать по стране, а люди имели возможность прийти на столичный концерт. Все было гораздо проще.

– С кем вы будете играть?

– Я выступаю на фестивале дважды. С замечательной московской пианисткой и второй раз – с павлодарским оркестром. Буду играть вторую часть концерта Дворжака. Не исключено, что я вновь приеду в Павлодар. Мы с Абиловым решили реализовать здесь проект – конкурс певцов. У него самого прекрасный баритон. Когда он начинает петь, даже завидую ему. Как бархат, так бы сыграть на виолончели! В Казахстане был патриарх казахской виолончельной школы Джамбул Баспаев. Я с ним познакомился, когда сам школу заканчивал, начало 60-х. Он был подвижник этого дела, мог ночевать на работе, бегал за студентами, как наседка, в хорошем смысле этого слова. Он преждевременно ушел из жизни. Сначала все шло по инерции, затем заглохло. И как тут ни вспомнить о роли личности в истории. Был Джамбул Баспаев, и была крепкая виолончельная школа в Казахстане. Его не стало, и спустя время образовалась черная дыра. Вот и предложил Абилову организовать конкурс виолончелистов здесь.

– Я так понимаю, что виолончель неходовой инструмент среди тех, кто решил заняться музыкой?

– Нет, неходовой. На виолончели гораздо труднее играть. Важную роль играют руки. Не всем это дано. Руки – это как прибор. Но вместе с руками закладываешь отношение к музыкальной грамоте, к тому, что ты делаешь. Музыка – это не голые звуки. Одно и то же произведение играют разные люди. Один играет, а ты сидишь, слушаешь и считаешь, сколько тут колонн, лампочек и прочее. Некоторые очки черные надевают, чтоб не видели, что спит. А другой сорок пятый раз начинает играть, и замираешь: ух ты! Это хиромантия такая. Поэтому и необходим конкурс, чтобы отыскать эти таланты. И затем вокруг этих ребят формировать казахстанскую школу виолончелистов. Конечно, педагоги понадобятся, которые будут «пеленки стирать». Сейчас модно стало проводить мастер-класс заезжим музыкантам. Пусть и именитым. Но это все равно что детей наклепать: пять минут удовольствия и уехал. А кто будет растить, белье стирать, учить на кусок хлеба заработать?

– Игорь Иванович, кроме концертов вы успеваете еще и преподавать. Что важнее, материальная сторона или все же желание поделиться тем, что приобрели?

– Преподавать начал рано, будучи еще студентом. Официально, конечно, позже. Говорить о материальной стороне не приходится. Это наша беда. Если бы не государственный грант, консерватории было бы туго. Что для меня такое процесс преподавания? В это дело втягиваешь, я это люблю. Но это улица не с односторонним движением. Нельзя вести себя, как небожитель. В процессе общения с учеником, даже с самым маленьким, который что-то там «серпом» скребет, ты все равно чему-то у него учишься. Вдруг он возьмет две ноты так, что заставит тебя удивиться. Каждый приходящий на эту ниву пытается играть по-своему. Если учесть, что виолончельный репертуар не такой уж большой, то это особенно ценно. Музыкант передает свое видение предложенных нот, если хотите, свое цветоощущение и прочее. И если я это вижу в своих учениках, то вытаскиваю наружу их «я» и начинаю заниматься с ним с других позиций. Отрабатывать характерный для них почерк. Хотя он сам этого еще не понимает. Но я это вижу, формирую, как крону дерева, чтобы яблочки были хорошими.

Марина ПОПОВА, фото Олега ГРАДСКОГО, Павлодар