Тимур КОЗЫРЕВ: Слабый, «карманный» муфтият – не опора государству

Т. К.: –  Сейчас для казахстанского государства наступил некий момент истины, ему необходимо определиться в стратегическом вопросе: что является реальной целью проводимой конфессиональной политики – блокировать распространение именно экстремизма, или остановить рост религиозности как таковой. Или даже попытаться повернуть процесс вспять, взять курс на уменьшение роли религии в обществе?

В целом создается стойкое впечатление, что на данный момент в среде наших госчиновников нет единой точки зрения на этот вопрос. Но ответить на него самим себе все равно придется, ибо четкое понимание цели проводимой политики, в конечном итоге, определяет ее стратегию, и здесь крайне важно не ошибиться.

Zakon.kz: – И какой же ответ на этот вопрос более правильный, по-вашему?

Т. К.: – Думаю, гораздо адекватнее первый вариант понимания цели, то есть  блокирование именно экстремизма, а не религии как таковой. Хотя бы уже потому, что только такой подход дает государству возможность опираться на религию и, прежде всего, на крупнейшие традиционные конфессии в качестве стратегического союзника в борьбе с религиозным экстремизмом.

Zakon.kz: – А зачем, собственно, надо опираться на религию?

Т. К.: – Опора на религию необходима постольку, поскольку религиозный экстремизм – это не только взрывы и убийства. Это, прежде всего, идеология, и адекватным ответом на идеологию, в данном случае – религиозную, может быть только другая религиозная идеология, как совершенно справедливо заметил епископ Каскеленский Геннадий.  Иначе говоря, государству не просто желательна, но необходима некая мощная  религиозная инстанция в качестве союзника в борьбе против общего врага. В этом вкратце состоит первый подход к вопросу.

Напротив, второй подход – целенаправленное понижение роли религии в обществе является тупиковым просто потому, что он принципиально исключает такую возможность, и оставляет государство один на один с его оппонентами из лагеря религиозных экстремистов. Это, очевидно, резко понижает шансы на успех в борьбе с ними.

Zakon.kz: – Вы полагаете, что у нас есть люди, в том числе чиновники, которые этого на самом деле не понимают?

Т. К.: – Я хотел бы верить, что их нет, но, увы… Их точка зрения уже озвучена публично, причем на достаточно высоком уровне. Я даже позволю себе процитировать (узнаете?): «Я вообще являюсь сторонником секуляризации (снижения роли религии в обществе). Если мы не пойдем по этому пути, никакую индустриально-инновационную программу, никакого прогресса в стране не будет. Ну, какие инновации с верой в потустороннюю силу?» Именно так: вера в Бога и прогресс – несовместимые вещи, по мнению советника Президента. Без обиняков, четко и ясно. Он же, кстати, чуть позже добавил: «Будь моя воля, я бы убрал вообще религиоведение из курса средней школы и заставил бы всех школьников и студентов читать журнал «Наука и религия». И далее: «Мне непонятна отмена, допустим, научного атеизма в образовании вообще. Это фундаментальная, идеологическая, на мой взгляд, ошибка».

Zakon.kz: – Но ведь это всего лишь частное мнение.

Т. К.: – Не совсем. Оно содержит формулировку «стратегической задачи» на ближайшее будущее: «Никакого прогресса, никакой инновационной экономики мы не построим, если не проведем масштабную секуляризацию». Приношу извинения за пространные цитаты, но это на самом деле важно. Тревожно становится на душе от такого заявления.

Хотел бы подчеркнуть, что проблема заключается не в конкретном человеке, а в том, что он далеко не один, кто мыслит подобным образом. Рискну предположить, что носителей такой (фактически, советской) точки зрения на религию и общество достаточно много среди тех, кто отвечает за принятие решений в области религиозной политики нашего государства. И потому повторюсь, сейчас государство наше стоит на распутье, и как же нам важно не ошибиться!

Zakon.kz: – Хорошо. А какую духовную инстанцию Вы видите в роли помощника государства?

Т. К.: – Естественно, крупнейшие традиционные конфессии. Прежде всего, речь идет об исламе, так как именно от его имени в последнее время совершаются теракты и звучат провокационные заявления. И именно по мусульманам, в случае чего, тяжелее всего пройдется каток «масштабной секуляризации» – с весьма печальными последствиями для общества и государства.

Также очевидно, что в качестве того самого стратегического союзника государства может выступать не религия вообще, а конкретная религиозная структура. В данном случае, это муфтият, он же – Духовное управление мусульман Казахстана (ДУМК).

Zakon.kz: – Но ДУМК и так всегда сотрудничает с государством, в чем проблема?

Т. К.: – Видите ли, сейчас некоторое количество уже перешло в некоторое качество, и здесь возникает своего рода «дилемма». Дилемма в кавычках, поскольку она возникает лишь при взгляде через «очки» неправильного подхода к вопросу. И заключается она в том, что для выполнения указанной задачи казахстанскому муфтияту необходим авторитет в глазах основной массы верующих.

Понимаете, речь идет о реальном авторитете, заработанном конкретными делами, поскольку муфтии и имамы в исламе являются для верующих просто первыми среди равных, они не обладают никакой священной властью, в отличие, например, от иерархов православной или католической церкви. Очевидно, для зарабатывания реального авторитета Духовному управлению мусульман Казахстана необходима определенная степень свободы действий.

Кроме того, ясно, что если слово муфтия будет законом для большинства верующих мусульман, которых у нас уже не так мало, то с таким муфтием придется считаться самому государству, прислушиваться к его мнению в определенных ситуациях, и именно это обстоятельство вызывает неприятие у части чиновников, в сознании которых по сей день доминируют установки советского атеизма.

Проще говоря, слабенький, «карманный» муфтият – не помощник государству против экстремистов, не опора. Что он реально сможет, кто его послушает? В то же время, сильного муфтията мы боимся. Возникает логичный вопрос, а чего же мы тогда вообще хотим? Пока что я вижу отношение к религии, по крайней мере, к исламу, как к какому-то джинну, которого по ошибке выпустили из бутылки, и теперь не знают, как загнать обратно. А драгоценное время уходит.

Zakon.kz: – Однако у многих, и госчиновники не исключение, в последнее время возникли опасения за светский государственный строй в Казахстане… Разве нет?

Т. К.: – Возможно. Но в том-то и дело, что надо правильно определять угрозы. Реально светскому государственному строю в Казахстане ничего не угрожает, его устои намного более крепки, чем многие представляют себе. Не побоюсь это прямо сказать, хотя и рискую быть неправильно понятым.

Напротив, опасность дестабилизации, особенно на региональном уровне – да,  вполне реальна. Более того, как мы знаем из мирового опыта, дестабилизация общественно-политической обстановки при дальнейшем неблагоприятном ее развитии может повлечь за собой внешнее вмешательство и разные другие катастрофические сценарии. Наконец, в такие сценарии вполне могут быть вовлечены и «исламистские» радикальные группы в качестве ударной силы. Это очень даже возможно. Но одно дело – устроить смуту, даже развалить государство (не дай Бог!), и совсем другое – реально перестроить его, государство, на совершенно других социально-политических основах. В Казахстане это нереально.

У нас сейчас явный тренд – «укрепление светскости», хотя укреплять надо элементарную безопасность и стабильность в обществе, в том числе путем грамотной социальной политики. После Жанаозена это окончательно стало очевидным. Можно привести простое сравнение: если всех часовых и всю охрану выставить на один край охраняемого объекта, а реальный враг нагрянет совсем с другой стороны – что тогда будет? То-то…

Zakon.kz: – Позвольте вернуться немного назад, к сотрудничеству государства с традиционной религией. Что Вы можете сказать о сегодняшней деятельности ДУМК?

Т. К.: – Налицо явно позитивные тенденции. В последнее время ДУМК активно выходит на открытый диалог с обществом. Например, совсем недавно была проведена интернет-конференция со всеми желающими задать вопросы об исламе. Ее провели заведующий учебно-просветительским отделом ДУМК Смайыл Сейтбеков и наиб-имам алматинской Центральной мечети Нурмухаммад Иминов. Еще раньше, осенью, тот же  Н. Иминов участвовал в заседании клуба Института политических решений, где выступил перед научной общественностью, и также открыто ответил на самые разные вопросы. Насколько мне известно, это был первый прецедент такого рода.

Кстати, сегодня ответы на вопросы граждан постоянно публикуются на сайте Центральной мечети. Стоит также заметить, что сами медиа-ресурсы муфтията сейчас вполне на уровне. Кроме того, издается довольно качественная литература по исламу – видно, что у нас в стране уже появились грамотные теологи.

Zakon.kz: – А какова, на Ваш взгляд, позиция муфтията по волнующим общество вопросам?

Т. К.: – Следует особо отметить, что ДУМК заняло принципиальную и в то же время взвешенную позицию во время бурного обсуждения нового закона о религиозной деятельности и религиозных объединениях. Сейчас Верховный муфтий Абсаттар Дербисали так же стойко «держит оборону» по волнующему мусульман вопросу о свободе ношения хиджаба верующими женщинами и девушками. Опять же, компромисс, но строго в допустимых пределах. В целом это можно приветствовать хотя бы потому, что все это способствует повышению авторитета ДУМК в глазах большинства верующих мусульман в стране. Имамы дали понять, что у них есть принципы, хотя не все в нашем обществе воспринимают происходящее адекватно.

На ряд последних драматических событий в стране муфтият также оперативно реагировал. Сама жизнь заставляет имамов все чаще и чаще выходить к людям.

Zakon.kz: – Что или кого Вы имеете в виду, говоря о неадекватном восприятии?

Т. К.: – Недавно мой коллега, достаточно известный в Казахстане политолог, опубликовал статью с громким названием «Исламский диктат в Казахстане?». Там он говорит, я запомнил это наизусть: «Светское ли государство современный Казахстан? Исламисты за пределами Казахстана и доморощенные исламисты, функционеры ДУМК во главе с муфтием А. Дербисали и множество других, самонадеянно считающих себя правоверными мусульманами, полагают иначе! …».

Вот так вот, приехали… Функционеры ДУМК во главе с муфтием – через запятую с «доморощенными исламистами», которые не признают Казахстан светским государством. Довольно серьезное политическое заявление, согласитесь. С возможными серьезными последствиями. А повод – то самое выступление Дербисали по нашумевшему 3-му пункту 7-й статьи нового закона насчет намазханы. По сути, муфтий тогда высказал мнение, единственно возможное для верующего человека. Скажи он другое или хотя бы промолчи – и прощай, репутация! А падение репутации муфтията – это автоматически «зеленый свет» для экстремистов всех мастей.

Но не все наши политологи, как выясняется, разумеют сию простую истину. Кстати, сам факт, что представители экспертного сообщества начали присоединяться к нападкам на муфтият – очень тревожная тенденция. «Хизбы» и такфиристы будут рады неожиданной помощи. Только не забудут ли они потом сказать «спасибо» помощникам? Зачем собственноручно рубить сук, на котором сидишь?

Zakon.kz: – Но ведь, насколько я помню, после подписания Президентом закона о религиозной деятельности Верховный муфтий призвал мусульман к спокойствию и соблюдению законодательства…

Т. К.: – Да, но наши «доморощенные антиклерикалы» этого не заметили. К слову, в то время, когда законопроект еще обсуждался, седьмую статью критиковали не только мусульмане, но и представители Православной церкви. Однако о «православном диктате в Казахстане» никто не додумался закричать. И на том, как говорится, рахмет, хотя тоже симптоматично по-своему – все-таки именно исламофобский тренд налицо.

Zakon.kz: – Да, в таком деликатном вопросе как религия особо необходима взвешенность в оценках…

Т. К.: – Простите, можно еще добавить? О роли СМИ на конкретном примере.

Zakon.kz: – Пожалуйста.

Т. К.: – Я имею в виду нашумевшую недавно «новогоднюю» историю. Наверное, вы помните. На сайте Центральной мечети поместили статью по поводу исламского отношения к празднованию Нового года. В первых же строках жирными буквами было четко указано, что это – для соблюдающих мусульман. Однако целый ряд интернет-порталов разнес эту «сенсацию», и в итоге создалось впечатление, будто муфтият выступил с воззванием к нации, и призвал казахстанцев дружно бойкотировать идеологически чуждый праздник Новый год, хотя, естественно, ничего подобного не было в помине. Я потом зашел по ссылке на сайт мечети – статьи уже не было там. Видимо, пришлось убрать.

Возникает вопрос: если даже по таким невиннейшим вопросам имамы вынуждены фильтровать каждое свое слово, то какой же тогда активной позиции мы от них ждем? А ведь именно за «пассивность» их критикуют все, кому не лень. Хотелось бы, чтобы наши СМИ вели себя более ответственно.

Zakon.kz: – Всегда ли виноваты именно СМИ? Сомневаюсь…

Т. К.: – Конечно, иногда такие сенсации возникают сами собой. Например, прошедшим летом Верховный муфтий осторожно выступил с вежливой просьбой не повышать цены на продукты во время Оразы. Интернет сразу же взорвался возмущенными комментами, мол, зачем он лезет в политику, у нас светское государство. Хотя цены на продукты и политика – немного разные вещи. Просто сам факт появления лидера конфессии в публичном пространстве вызывает у части общества неадекватную реакцию. Что ж, оно и понятно: крепко вошедшее в сознание за долгих 70 лет, за 20 лет не выйдет оттуда полностью.

Zakon.kz: – Как бы Вы прокомментировали идею о возможности прямого подчинения ДУМК новому Агентству по делам религии, которое было создано буквально в прошлом году? Некоторые комментаторы одобряют эту идею, ссылаясь на позитивный опыт Турции…

Т. К.: – Сравнение с Турцией лично я считаю априори некорректным. У них другая история и другая политическая культура, совершенно не похожая на нашу. Турецкое Управление по делам религии (аналог нашего ДУМК, а не АДР, несмотря на название) – могучая структура, подчиненная не госоргану, а напрямую президенту страны. В нее входит около ста тысяч штатных работников, более 70 тысяч мечетей, она распоряжается огромными финансовыми ресурсами и, в частности, платит имамам зарплату около 1000 УЕ в месяц, а также предоставляет им бесплатное жилье. Продолжать?

Боюсь, что в нашем случае полное подчинение муфтията государству – да, это получится, а вот все остальное из приведенного списка – сомневаюсь… Взять под контроль – простое решение, но простые решения часто оказываются ошибочными. А цена ошибки в нашем случае может оказаться непомерно высокой, тем более, что «взятыми под контроль» окажутся не оппоненты государства, которые и так действуют вне правового поля,  а его потенциальные союзники.

Опять же, результатом будет полная потеря муфтиятом своего авторитета в глазах верующих, и особенно тех, кто уже услышал призыв экстремистов, но пока еще колеблется. Боюсь, что мы их потеряем, если ошибочное решение будет все-таки принято. Это будет не просто ошибка, а стратегическая ошибка. Словом, турецкий опыт неприменим в наших условиях. Не надо слепо копировать чужие модели. Изучать их, перенимать отдельные их элементы – другое дело.

Zakon.kz: – Какие, например, элементы?

Т. К.: – Например, хотя бы частичное финансирование того же ДУМК из государственной казны. Почему священнослужители традиционных конфессий не получают фиксированную, гарантированную зарплату? Во многих светских государствах, в том числе европейских, это давно и активно практикуется. И наш новый закон о религии это позволяет. В старой редакции была формулировка, что государство не финансирует религиозные объединения, а в новой ее убрали, посмотрите внимательно. А один из главных принципов юриспруденции, как известно, гласит: что не запрещено законом, то разрешено.

Но ДУМК все-таки должно сохранить свой статус НПО, остаться структурой гражданского общества хотя бы формально. В последнее время оно начало «расправлять крылья», реально выполнять свои функции, и главное сейчас – не подсечь на взлете…

Zakon.kz: – Что Вы можете сказать о террористических актах, произошедших в прошлом году в Казахстане? Можно ли последние из них считать ответом на принятие нового закона о религии?

Т. К.: – Лично я не верю, что теракты были ответом на закон о религии. Скорее всего, он был использован как информационный повод, не более того. В целом мусульмане Казахстана приняли закон без восторга, но при этом на удивление сдержанно. И это не страх перед властью, это называется «сабр» – проявление выдержки и терпения в хорошем смысле этого слова.

Мне известны еще некоторые любопытные факты. Например, в самые последние дни перед подписанием закона через Интернет были распространены типовые бланки для подачи судебного иска против Агентства по делам религии. Некоторое количество таких исков было подано мусульманами. Причем, обратите внимание, каждый из них был подан индивидуально, от имени отдельных граждан, но не какой-то группы давления. Смысл этого – не вызвать фитну (смуту).

Zakon.kz: – Интересно... И что же дальше?

Т. К.: – Насколько я знаю, после того как Президент подписал закон, эти иски были забраны назад. Опять же, не потому, что верующие испугались, а потому, что после подписания закона главой государства подача судебного иска против госоргана означала бы в некотором роде «выход против правителя», что запрещено шариатом. Теперь, вероятно, мусульмане какое-то время спустя будут парламентскими методами добиваться внесения изменений в седьмую статью закона. Но это не равносильно судебной тяжбе с государством, то есть это уже не будет «выходом против правителя», понимаете? Довольно тонкие нюансы, но принципиальные.

Я хочу этим сказать, что соблюдающие мусульмане в подавляющем своем большинстве – это группа с повышенным уровнем социальной ответственности. Не угроза государству, а опора его при мало-мальски адекватной политике по отношению к ним. Кстати, ведь и в Жанаозене подавляющее большинство соблюдающих мусульман, по крайней мере, мужчин, 16 декабря днем были в мечети на пятничном намазе, после которого спокойно разошлись по домам.

Zakon.kz: – Можно более подробно о терактах?

Т. К.: – О терактах трудно сказать что-то определенное. До сих пор вопросов больше, чем ответов. Особенно это касается страшной группировки «Солдаты Халифата», которая, сидя в горах Гиндукуша, угрожает нам с американского сайта. Хорошо бы позвонить в секретариат «Талибана», предупредить, что у них под боком завелся такой грозный конкурент. Вдруг они не в курсе?

Ну, а если серьезно, то я склонен считать, что все это – составные части масштабного сценария дестабилизации Казахстана. Религиозные проблемы как таковые тут стоят, как минимум, на втором и третьем местах. Но, как бы то ни было, окружающая нас реальность изменилась, и к этому придется привыкать и простым гражданам, и государству. По части противодействия террору хотел бы, пользуясь случаем, пропиарить отличную статью Досыма Сатпаева «Шесть компонентов казахстанского антитеррора». Все четко и по делу, ни убавить, ни прибавить.

Zakon.kz: – Но группировки, способные на теракты, в Казахстане все же присутствуют?

Т. К.: – Да, это так называемые такфиристы и джихадисты. Они относятся ко второму поколению радикальных группировок, выступающих от имени ислама. На их взгляды сильное влияние оказали идеи Сайида Кутба, египетского радикала, повешенного в 1966 году по приказу Г. Насера.  Но  окрепли они где-то в 1990-е годы, и принципиально отличаются от исламских партий и течений, активно действовавших на протяжении ХХ столетия.

Zakon.kz: – Чем именно отличаются?

Т. К.: – Для них борьба ради самой борьбы – это своего рода самоцель. Лозунги при этом могут быть какие угодно – всемирный Халифат или что-нибудь еще. Но суть – борьба ради самой борьбы, ради собственной гибели в этой борьбе. Именно поэтому в их действиях бесполезно искать внутреннюю логику, недоуменно вопрошая, чего они этим добиваются? В том-то и дело, что ни-че-го. Ничего конкретного они не добиваются. Этим они и страшны. Причем страшны, даже если их очень мало. В Таразе мы видели, на что способен один-единственный человек – при желании и при соответствующей подготовке. Не говоря о жертвах, которых безумно жаль, резонанс получился на всю страну. А цель террора – именно в том, чтобы вызвать резонанс. Посеять страх. Само слово terror означает «страх, ужас».

Zakon.kz: – Следует ли это понимать так, что, к примеру, «Хизб-ут-тахрир» - лучше и добрее?

Т. К.: – Не то чтобы лучше, но все эти движения и партии старого поколения ставят перед собой конкретные политические цели, в достижение которых сами искренне верят. Таким образом, в их действиях можно искать некую логику, которую можно понять, иногда они идут на компромиссы или даже полностью меняют свою тактику. Ярким примером могут служить «Братья-мусульмане» – группа с весьма и весьма бурным прошлым, которая сейчас превращается в более или менее респектабельную политическую партию. По крайней мере, в Египте.

Zakon.kz: – А кто из них салафиты?

Т. К.: – Уф… На заборе воробей – тоже маленький салафит… Эта тема у нас гиперпопулярна в последнее время. Если серьезно, «Хизб-ут-тахрир» с ними на ножах, но среди «Братьев-мусульман», насколько я знаю, есть и салафиты (эта организация – своего рода сборная команда из представителей разных течений, объединившихся во имя общих целей). Большинство жителей Саудовской Аравии и некоторых прилегающих государств – также салафиты по вероубеждению. Включая большую группу саудовских улемов, оставшихся лояльными к правительству после входа в страну американских войск.

Наконец, такфиристы и джихадисты тоже считают себя салафитами, причем «настоящими», а саудитов называют отступниками. Те их – соответственно, хариджитами. Хариджиты или хавариджи – это тип людей, которых сам Пророк Мухаммад называл «собаками Ада» – весьма жесткая характеристика. В Саудии в свое время тоже были теракты на этой самой почве, и джихадистов там ловят и сажают намного жестче, чем у нас.

Zakon.kz: – А умеренный салафизм – это миф или реальность?

Т. К.: – Умеренными салафитами называют в основном мусульман, ориентированных на книги и фетвы тех самых саудовских улемов, которые лояльны к своему правительству.

Насчет их умеренности есть разные мнения. Например, наш отечественный теолог Кайрат Жолдыбайулы не так давно дал интервью, которое так и называлось: «Не бывает умеренного салафизма». Напротив, кыргызский эксперт Кадыр Маликов, имеющий два высших образования – одновременно теолог и светский политолог – и занимающий также последовательную антисалафитскую позицию, все же считает корректным разделять их на радикальных и умеренных.

Я сам не теолог, и даже не религиовед, строго говоря, поэтому на тему правильной акыды не буду даже пытаться рассуждать, тем более в печати. Пусть это делают наши теологи, это их сфера компетенции, но в чисто политологическом аспекте лично мне ближе точка зрения Маликова.

Можно сослаться и на пару-тройку казахстанских экспертов, но не хочу подставлять людей под удар лишний раз, их и так уже плохими словами обзывают в печати. А Маликов, по крайней мере, вне подозрения – точно не салафит замаскированный.

Zakon.kz: – Чем Вам ближе мнение кыргызского эксперта?

Т. К.: – Дело в том, что лояльные к государству улемы Саудовской Аравии  крайне осторожны в вопросах такфира (обвинение верующих в неверии). Как следствие, они крайне серьезно воспринимают тот же принцип «повиновения правителю», распространяя его, в том числе на многих светских правителей мусульманских стран. Поэтому, считаю, в политическом плане прямой, непосредственной угрозы для общества так называемые умеренные салафиты не представляют. Если есть богословские возражения по их идеям – пусть богословы квалифицированно возражают, но пусть эти битвы протекают на идейном поле, а в политике не надо устраивать охоту на ведьм.

Zakon.kz: – Иначе говоря, если казахский парень отучился в Медине – это еще не значит, что он экстремист-террорист?

Т. К.: – Конечно, нет. Но я хотел бы подчеркнуть совсем другое. Моя цель не в том, чтобы их защищать и как-то выгораживать. Просто когда все внимание общества и компетентных органов всецело уделяется кому-то одному, даже если он того достоин, кто-то другой в это время выпадает из поля зрения. Создается своего рода дымовая завеса. Пока мы бегаем и кричим «салафиты, салафиты!», кто-то другой в это время под шумок оперативно делает свои дела. Потом, когда дым рассеется, мы увидим, что прошляпили нечто важное, но уже, как говорится, поздно пить «Боржоми». Понимаете, что я хочу сказать? К примеру, традиционно принято тот же «Хизб-ут-тахрир» считать «южной» организацией, действующей в основном в ЮКО. Но совсем недавно их ячейку раскрыли уже в Усть-Каменогорске. «Нетрадиционно» для региона?  А им плевать на это!

Есть у нас и другие группы, и околоисламские, и совсем неисламские, каждая из которых тоже преследует какие-то свои цели, не всегда понятные. Лично меня, как нормального человека, все непонятное пугает больше, чем то, что более или менее понятно.

Zakon.kz: – Что, по-вашему, нужно сделать, чтобы наше мусульманское поле стало независимым от иностранных улемов? Какие бы они ни были – плохие или  хорошие – они все же не наши.

Т. К.: – Спасибо, хороший вопрос. Для этого нужна очень простая вещь – сформировать отечественную теологическую школу. Простая, разумеется, на словах. На деле это трудно, но все равно придется делать. Когда мы говорим «турецкий ислам», «пакистанский ислам» и так далее, что мы реально имеем в виду? Не столько национальные особенности, сколько тот факт, что во всех этих странах существуют мощные теологические школы с давно сложившимися традициями.

Если мы хотим получить на выходе «казахстанский ислам» в правильном смысле слова, независимый от иностранных идеологических влияний, то для этого надо не закрываться от внешнего мира и не пытаться поставить этнические традиции выше религии, а надо создать свою казахстанскую теологическую школу, сопоставимую с перечисленными по квалификации. Тогда многие проблемы в этой сфере решатся сами собой.

В связи с этим,  я считаю преждевременным полный отказ от обучения казахстанских студентов в зарубежных исламских вузах. Да, у нас уже появились свои грамотные кадры, но их пока еще недостаточно, чтобы создать полноценную школу. Обучение за рубежом надо контролировать, но не прекращать полностью.  В противном случае мы, возможно, получим несколько лет относительного спокойствия, но в стратегической перспективе – проиграем.

Торгын НУРСЕИТОВА