Бибигуль Тулегенова о первых годах независимости и о роли интеллигенции в Казахстане

ЛИТЕР-Неделя: Бибигуль Ахметовна, с каким настроением вы встречали независимость Казахстана?

Б.Т.: С надеждой, но одновременно и с тревогой. И, скажу честно, тревог в те годы было гораздо больше, чем надежд. Все думали: а что же будет? Действительно, мы, люди, выросшие в советское время, привыкли к тому, что нами руководит Москва. А тут мы стали самостоятельными и остались один на один со своими проблемами. И тогда нас всех преследовало состояние неопределенности и неуверенности: как же быть дальше? Но если ты упал, то ты должен подняться. Конечно, тебя поддержат. Но если ты сам не сделаешь никаких усилий, то ничего не получится. В конечном счете мы поняли, что нам нужно самим начинать все с нуля. И мы начали, в том числе и творческие деятели, и государство, и народ. На первом этапе было очень тяжело, никто не знал, что делать, но потом постепенно приноровились. И уже через несколько лет начали появляться результаты, и производство понемногу зашевелилось. Особенно было тяжело нашему сельскому хозяйству, которое всегда поддерживалось, тем более в нашей крестьянской стране. А тут все пришлось сделать самим. Я думаю, что им было тяжелее всего.

ЛИТЕР-Неделя: Как выживали творческие деятели в первые годы независимости?

Б.Т.: Кто как мог. Я помню, что в то время культура находилась в глубоком упадке. В театры почти никто не ходил, концертами никто не интересовался. Тогда как раз стали появляться эти новые эстрадные группы, которые уже не закреплялись за филармонией или концертной организацией, а выживали сами. Ну куда тогда было идти? Стали выступать на тоях, банкетах – они ходили, искали работу там. И в основном люди работали на этих праздниках и этим жили. Мы, профессиональные артисты, работали у себя на производстве, у нас все же был какой-то официальный статус, а вот эстрадникам, на мой взгляд, было гораздо тяжелее. Но и они нашли выход. У живого человека безвыходных ситуаций не бывает. И все это так задвигалось, что корпоративы так развились, и за счет них эстрадные артисты стали миллионерами. Концертов не было, больших залов не было. А если и были, то их состояние оставляло желать лучшего. Тогда как раз эти залы стали выкупать частники, причем иногда буквально за гроши.

ЛИТЕР-Неделя: Когда вы впервые за годы независимости почувствовали, что наша жизнь серьезно меняется к лучшему?

Б.Т.: Где-то через пять лет после 1991 года. Мы выступали на Дне города в Астане (тогда Акмоле). Тогда я впервые увидела, что у людей настроение было на подъеме, появились радостные лица. А ведь раньше мы все ходили серые, смурные. В то время даже руководство говорило нам: занимайтесь каким угодно делом, чтобы выжить: берите лопату, грабли, лом, работайте на себя. Но в то время я ощутила, что стало появляться что-то новое: шоу, игры, концерты, праздники, народные гулянья. И к 10-летию независимости мы уже твердо стояли на ногах. Тогда мы поняли, что никто нам не поможет, все придется делать самим. И, оказывается, мы это можем! И сегодня к 20-летию мы подходим с такими серьезными успехами. В силу своей профессии я бываю во многих бывших советских республиках: и в Украине, и в России, и в Азербайджане и в среднеазиатских странах. И у них порой гораздо тяжелее, чем у нас! Смотришь – вроде бы ничего, но на самом деле не все так просто.

ЛИТЕР-Неделя: Как вы сегодня оцениваете культурный уровень народа?

Б.Т.: Мне очень приятно, что публика сегодня снова повернулась в сторону профессионального искусства. Против эстрады я ничего не имею, но за прошедшие несколько лет я пришла к выводу, что эстрада никакого воспитательного значения не несет. Только высокое, профессиональное, классическое искусство может духовно воспитать человека. И сейчас, когда я прихожу в театры, концертные залы на большие ответственные концерты, меня очень радует, что там снова нет свободных мест. Людям надоел шум-гам-тарарам, и они соскучились по настоящему искусству. Сегодня классической музыкой вновь интересуются, и даже на праздники часто заказывают классических музыкантов, хотя довольно трудно выступать, когда гремят вилками и рюмками. Но все равно приятно, что просят спеть что-нибудь классическое или народное. Высокое искусство всегда было впереди, но просто настало время, когда за эстрадой стало некому следить. В советское время все досконально проверяли, худсоветы обращали внимание и на музыку, и на тексты. А сейчас звучит песня, и ты даже не знаешь, кто ее написал – ни авторов музыки, ни авторов слов. Если авторов музыки изредка народ знает, то слов – нет. А это говорит о бездуховности – ведь без слова песни не может быть. Поэтому надо понимать, что большое место занимает поэт в музыкальном произведении.

ЛИТЕР-Неделя: В цене ли сегодня профессиональное музыкальное образование?

Б.Т.: Профессиональное образование всегда было в цене. Даже в самые трудные и сложные времена в консерваторию всегда приходили поступать десятками. Конечно, не сотнями – ведь это штучный товар. В любой вуз ты можешь поступить, если владеешь определенными знаниями. А здесь, если у тебя нет божьего дара, в консерваторию тебя никто не возьмет. Уже то, что у нас открыли Университет искусств Айман Мусаходжаевой в Астане, о чем-то да говорит.

ЛИТЕР-Неделя: Как вы относитесь к тому, что и классика сегодня раскручивается по законам шоу-бизнеса?

Б.Т.: Классическую музыку не нужно раскручивать. Классика говорит сама за себя. Я не знаю ни одного классического музыканта, которого бы раскручивали в такой же степени, как эстрадных исполнителей. Многие приводят пример из соседней России – Дмитрия Хворостовского и Анну Нетребко. Однако я не считаю, что их раскрутил шоу-бизнес. Это все эталоны России. А то, что Игорь Крутой пишет песни для Хворостовского и просит его их спеть, это еще не говорит о том, что он его раскручивает. Его и так знают как высокого мастера и профессионала.

ЛИТЕР-Неделя: Каковы на сегодня задачи творческой интеллигенции?

Б.Т.: Задача у нее всегда одна – служить искусству. У нее задачи схожи с работой врачей. Только творческая интеллигенция лечит душу. И мы, и врачи должны всегда выполнять свою миссию независимо от того, кризис, не кризис. Врачи всегда работают – и люди искусства также. Да, нам было очень трудно, но сейчас мы уже чувствуем улучшение. Мы на себе непосредственно ощущаем поддержку президента. Сколько за последнее время построено концертных залов, а сколько проведено мероприятий! Кроме того, сегодня возрождаются все дворцы, старые дома культуры выкупаются у частников. Вот несколько лет назад в Караганде Дом культуры шахтеров был продан. И было обидно, что мне даже выступать негде. Меня, как народную артистку, конечно, в этот дворец пустили. Но всем остальным приходилось искать себе место для выступлений. В лучшем случае давали здание цирка. А где нужно и должно проводить концерты, устраивали ночные клубы, бутики и т.п. А недавно я туда снова приехала и была приятно удивлена – дворец вновь работает для народа. Там сделали шикарный ремонт, сделали два зала. Даже сами люди говорят: наконец-то нам есть куда пойти, а то, кроме кинотеатров, мы ничего и не видели.

ЛИТЕР-Неделя: Каков ваш сегодняшний рабочий график?

Б.Т.: Совсем недавно меня пригласили в Москву. Там Михаил Швыдкой собирается возродить республиканские встречи мастеров искусств. Сколько у нас осталось народных артистов СССР – это будет своего рода творческая встреча. Там ожидается присутствие первой леди России Светланы Медведевой. Пригласили меня и, по-моему, еще Алибека Днишева. Конечно, много мероприятий будет у меня и к 20-летию независимости. Вариантов очень много – может, я поеду в Астану, а может быть, меня займут здесь, в Алматы. Я много езжу и по республике – была в Шымкенте, Караганде, Кокшетау. Но московская поездка для меня тоже очень важна – представлять свою страну в Москве для меня традиционно большая ответственность.

Константин КОЗЛОВ, фото Сергея ХОДАНОВА, Алматы