Одним из факторов укрепления независимости Казахстана стал институт президентства

В 2010 году республика возглавила ОБСЕ, в этом – является председателем Организации исламского сотрудничества (ОИС), а в будущем планирует стать одним из членов Совета Безопасности ООН. Но все-таки первостепенным показателем успеха является человеческий капитал и качество жизни в республике. И здесь у республики тоже наблюдалась победная серия.

У истоков

Институт президентства в Казахстане возник раньше, чем страна обрела свою независимость. 24 апреля 1990 года появился закон Казахской ССР «Об учреждении поста Президента Казахской ССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию Казахской ССР». Таким образом, была подорвана гегемония КПСС, и начался процесс политических реформ, который был направлен на большую демократизацию Страны Советов. Однако в тот момент существовала парламентская модель, в рамках которой доминировал Верховный совет. Поэтому в один день с принятием закона представители этого властного органа выбирали  первого президента – Нурсултана Назарбаева.

Институт президентства, едва возникнув на политическом пространстве, стал быстро развиваться. Уже 20 ноября 1990 года был принят закон «О совершенствовании структуры государственной власти» и внесена редакция в Конституцию. Согласно им президент становился во главе исполнительной власти. А 1 декабря 1991 года, буквально за несколько дней до развала Советского Союза, в стране прошли прямые президентские выборы, на которых Нурсултан Назарбаев заручился всенародной поддержкой. За него свои голоса отдали 98,7 процента избирателей. Таким образом, де-факто начался переход от парламентской формы правления к классической президентской схеме.

Вместе с тем в первой Конституции страны, принятой в 1993 году, сохранялась неопределенность политической модели Казахстана. С одной стороны, согласно ее тексту президент возглавил «единую систему исполнительной власти», но с другой стороны – он не мог самостоятельно формировать правительство республики. Кандидатуры на пост главы правительства требовали согласования в Верховном совете. Это вполне нормальная практика для развитых демократий. Однако ненормальным было то, что парламент не отличался прагматизмом и профессионализмом, был подвержен популизму.

Естественно, что такое положение сказывалось на темпах реформ. Парламент, который должен был способствовать политической и экономической трансформации, стал тормозом перемен. Такое положение наблюдалось и в соседней России, где представители Верховного совета вступили в жесткую конфронтацию с президентом страны, едва не закончившуюся гражданской войной. Распускать Верховный совет в соседнем государстве пришлось под залпы танковых орудий. В Казахстане все прошло в спокойной обстановке.

В начале 90-х годов стал наблюдаться кризис парламентаризма. Этот политический институт утрачивал доверие со стороны населения. В итоге в конце 1993 года в регионах стартовал самороспуск местных представительных органов, закончившийся досрочной «отставкой» Верховного совета. Новые выборы в парламент и его обновленный состав не изменили ситуацию. Верховный совет последнего созыва страдал старыми недугами. Это закономерное явление. В Конституции 1993 года отсутствовал механизм политической ответственности. Как следствие, результат работы Верховного совета не зависел от перемены его состава.

Кроме того, выяснилось, что Верховный совет не только утрачивал доверие избирателей, но и был нелегитимным. В 1994 году Татьяна Квятковская подала иск в суд и выиграла дело, доказав, что «электоральная нарезка» не отвечает демократическому принципу представительства.

Президентская вертикаль

Проводить новые выборы в такой ситуации не имело смысла. Решение старой проблемы напрашивалось само собой: садиться за написание новой Конституции страны, которая была принята на всенародном референдуме в августе 1995 года. В итоге появился новый, двухпалатный представительный орган. Другим несущественным отличием стало меньшее количество депутатов в мажилисе. Сенат состоял из 47 депутатов, семеро из них назначались президентом. Также новая Конституция включала механизм импичмента главы государства и роспуска мажилиса. Все это усиливало ответственность в политической жизни республики.

Такое положение позитивно сказалось на работе законодательного собрания. Как отметил в 2010 году председатель Конституционного суда Игорь Рогов: «За прошедшие 15 лет парламент на основе Конституции принял более 1700 законов, регулирующих самые различные сферы общественных отношений, обеспечив тем самым эффективное функционирование правовой системы страны». Но самое главное, новый парламент смог принять пакеты реформ, что позволило республике быстро выйти на траекторию устойчивого роста экономики.

Благодаря новой Конституции появился не только новый парламент, но и ярко выраженная президентская вертикаль. Глава государства получал больше полномочий и, по сути, оказался над тремя ветвями власти, при этом не являлся противовесом каждой из них. Скорее играл роль политического арбитра, выступая гарантом Конституции. Об успешной модели говорит и тот факт, что после принятия нового Основного Закона институты парламентаризма и президентства приобрели устойчивый характер. На протяжении 10 лет их объем власти сохранялся без изменения.

Тем не менее политическая жизнь в стране не стояла на месте, Казахстан последовательно двигался по пути демократизации своей системы, что подразумевает усиление представительных функций. В итоге 21 мая 2007 года президент подписал закон о внесении изменений и дополнений в Конституцию. Поправки предусматривали делегирование законодательной власти части полномочий главы государства.

Обе палаты парламента – мажилис и сенат – могли формировать Конституционный совет, Счетный комитет по контролю за исполнением республиканского бюджета и Центральную избирательную комиссию. Кроме того, кандидатура премьер-министра также требовала одобрения в представительной ветви власти, консультации с фракциями парламентских партий. Предусматривались и меры усиления ответственности кабинета министров. Для выражения «вотума недоверия» ему требовалось не 2/3 голосов парламентариев, а простого большинства.

По сути, политические реформы 2007 года стали шагом в сторону перехода от президентской системы правления к президентско-парламентской. В отличие от других республик на постсоветском пространстве, где этот процесс иногда носил форсированный характер, Казахстан выбрал эволюционный путь. Таким образом, сохранялась не только стабильность политических институтов, но и те позитивные элементы, которые они в себе несли.

Достояние республики

Президентская система – это не роскошь, а эффективный инструмент реализации поставленных задач. В 90-х годах Казахстан испытал «шок», вызванный развалом СССР и нарушением единых экономических связей. Как следствие, объем ВВП стремительно сокращался, наблюдался отток населения, ухудшались показатели «человеческого развития». Чтобы остановить падение в «пропасть», требовалось повысить КПД политической системы и начать системные реформы.

Уже к концу 90-х годов в стране появился новый Налоговый и Таможенный кодекс, государство оптимизировало фискальную политику. Без лишней шумихи был создан Национальный фонд, где аккумулировались средства от разработки природных ресурсов. В Казахстане провели успешные реформы в финансово-банковском секторе, которые позволили выйти отечественным капиталам на рынки стран ближнего зарубежья. Менялась не только экономика, но и социальная сфера общества.

Институт президентства оказался эффективным инструментом в условиях глобального кризиса. Казахстан, не дожидаясь кульминации «идеального шторма», в конце 2008 года принял антикризисные меры, направленные на стабилизацию экономики и финансового сектора. В 2009 году президент Нурсултан Назарбаев в послании народу Казахстана обозначил основные тезисы борьбы с влиянием глобального кризиса. Суть их сводилась к поддержанию малого и среднего бизнеса, расходованию бюджетных средств, инвестициям в инфраструктурные объекты. В итоге «кризисный год» страна закончила с ростом ВВП, а уровень безработицы составил шесть процентов, что является нормой для динамично растущей экономики.

Президентская форма правления широко применяется в ряде стран, но эффект от нее далеко не везде одинаков. К примеру, в Латинской Америке ее КПД оказался низкий. Консервативный курс политиков с опорой на сильную власть не позволил государствам региона побороть нищету и бедность. Исключением стала Чили, но успех был достигнут очень большой ценой. В итоге в 2000-х годах консервативный курс в Латинской Америке сменился «социалистической волной», когда к власти в странах приходят политики левых убеждений.

Причину политического фиаско президентской системы в этих странах следует искать в популизме. Получив большой объем, политический истеблишмент заигрывал с народными настроениями, не использовал имеющиеся ресурсы для проведения реформ. Перронизм стал повсеместным явлением. Как следствие, Латинская Америка столкнулась с иррациональной президентской системой и не смогла создать эффективную экономику. В Казахстане, напротив, следовали постулату: «вначале экономика, а потом политика». Все ресурсы института президентства преследовали ясные и прозрачные цели – рост ВВП, благосостояния населения, повышение качества жизни.

Диас КУСАИНОВ, Алматы