Тренды развития казахстанской экономики

Но с другой стороны, в Казахстане, в результате провала частного бизнеса в условиях глобального кризиса, возобладал государственный курс на централизацию «ручного» управления экономикой, жёсткое регулирование национального бизнеса и сведение его по сути лишь к транснациональным, квазигосударственным и даже государственным организационно-правовым формам собственности на капитал. Данное противоречие не замалчивается Правительством. Более того, оно утверждает в своих стратегических планах до 2020 г., в том числе в Программе Форсированного Индустриально-Инновационного Развития, что эти меры временны и вынуждены. Приводятся основания тому, что без концентрации собственности, в рамках «созданного под кризис» ФНБ «Самрук-Казына», невозможно добиться диверсификации и устойчивого развития экономики.

Казахстан в 90-х годах сумел пережить первую стадию «выживания» при переходе от распределительной экономики к рыночной, когда баррель нефти стоил лишь $12, а экспортная квота была лишь 3,5млн.т. нефти в год. Но Казахстан не только выжил, но и смог в 2000-х годах, на второй стадии «перегрева экономики», стать крупным современным игроком на мировом рынке нефти и газа, хотя первым воткнулся в глобальный кризис своими «пузырями» в секторах недвижимости и банков. Сейчас, в 2010-х годах, Казахстан вступает в третью, «посткрисизную» стадию развития, и обязан ликвидировать ранее проявившиеся в полный рост элементы «ресурсного проклятия». Так называемая «голландская болезнь» спонтанно перераспределяла все факторы производства в пользу «нефтегазового анклава», никак, по сути, не связанного с экономически активным населением страны. Правительство признало, что структура экономики Казахстана сохранила свою сырьевую направленность, а структура занятости характеризует низкую эффективность использования трудового потенциала. В 2008 году, при занятости в сельском хозяйстве 31,5 % населения, удельный вес продукции этого сектора в структуре ВВП составил всего 5,8 %. За период с 2000 по 2008 годы доля обрабатывающей промышленности в ВВП сократилась с 16,5 % до 11,8 %, а доля горнодобывающей возросла с 13 % до 18,7 %. Экстенсивный характер роста крупного казахстанского бизнеса, ориентированного на получение быстрой прибыли от экспорта сырья, не позволил ему переключиться на более высокие переделы и на внутренний рынок при изменении мировой конъюнктуры. Специфика национального среднего и малого бизнеса в Казахстане определялась его возможностью занимать свободные ниши, гарантирующие быструю отдачу от инвестиций (внутренние «неторгуемые» сектора экономики: недвижимость, торговля, строительство и услуги). Соответственно, приоритеты бизнеса не коррелировали с приоритетами государства по развитию обрабатывающих производств, выпускающих продукцию с высокой добавленной стоимостью. Эти тенденции отразились и в соответствующем портфеле инвестиционных проектов, как институтов развития, так и банков второго уровня.

Так что «волевое» увязывание, с большим трудом созданного, «нефтегазового анклава» с большинством населения и превращение его в материально-техническую базу диверсификации экономики в целом стало для Казахстана на текущий момент вопросом национальной безопасности. Именно этот безальтернативный вызов лежит в основе президентской риторики, касающейся перспектив диверсификации казахстанской экономики. Казахстан не стал военно и политически сильным в такой же мере, в какой стал экономически большим. Президент страны уповает на единственно разумную стратегию «традиционной специализации», предусматривающую переход сырьевых производств на более высокие переделы и вытягивание через это сопутствующих обрабатывающих отраслей. Он, словно Ленин в октябре 1917 г., заклинает над разверзнувшейся перед Казахстаном угрозой потери экономической независимости:

«В целом к 2020 году мы должны достичь следующих основных результатов ускоренной диверсификации экономики. Доля обрабатывающей промышленности в ВВП должна составлять не менее 13%. Доля несырьевого экспорта в общем объеме экспорта должна увеличиться с 27 до 45%. Производительность труда в обрабатывающей промышленности должна быть повышена в 2 раза, в сельском хозяйстве – как минимум  в  4  раза. Энергоемкость ВВП должна быть снижена не менее чем на 25%. Доля инновационно активных предприятий должна возрасти с 4 до 20%. Уже к 2015 году экспортный потенциал аграрной отрасли должен быть увеличен с 4 до 8%, а внутренние потребности строительства на 80% должны обеспечиваться казахстанскими стройматериалами. За пять лет Правительство должно обеспечить удвоение производства и экспорта металлургической продукции, утроение производства химической продукции. К 2015 доходы бюджета за счет новых проектов, должны вырасти на 300-400 миллиардов тенге, снижая зависимость от сырьевого сектора. Мы поставили перед собой задачу – к 2016 году войти в группу стран с высоким уровнем дохода, увеличив ВВП на душу населения до 15-ти тысяч долларов. Хочу напомнить, что если сравнить с 1994 годом, за это время экономика нашей страны выросла в 13 раз – от 700 долларов на душу населения до 10-ти тысяч долларов в этом году. …К концу десятилетия доля малого и среднего бизнеса в ВВП должна быть повышена до 40%. К 2020 году Казахстан должен войти в число 50-ти стран с самым благоприятным бизнес-климатом. …К концу этого десятилетия ненефтяной дефицит бюджета должен составлять не более 3% к ВВП. В дальнейшем его необходимо свести к нулю. …В 2020 году мы должны достигнуть следующих показателей. Рост ВВП - не менее 30-ти процентов (по отношению к 2009г. – прим. авторов). Рост в перерабатывающих отраслях будет превышать или достигнет уровня добывающих отраслей. Численность населения приблизится к 18-ти миллионам человек. Доля квалифицированных специалистов составит 40 процентов. Уровень безработицы снизится до 5-ти процентов…»

Насколько выполнимы эти целевые задания зависит не столько от привходящих внешних факторов, которые в целом останутся в рамках высокого спроса на сырьевые запасы Казахстана даже в условиях глобального кризиса, сколько от изменения «болевых точек», спорных проблем в экономической политике его Правительства и Национального Банка.

Одна из основных в них: насколько концентрация собственности и власти в руках Правительства является рыночно оправданной и организационно эффективной. В частности, руководитель Центра Экономического Анализа «Ракурс», Ораз Жандосов, считает, что инфляция достигала 8,8% в 12-месячном исчислении, чего не было с конца 90-годов. Он констатирует, что «правительство решило двигаться по пути селективного и индивидуального отбора и помощи отдельным компаниям. Это дорога чревата двумя рисками. Ошибок в выборе "правильных" компаний. Потому что отбор будет за госчиновниками. Второй риск это коррупция, что реально в процессе выбора будут решать размеры взяток или связи. А не реальная конкурентоспособность той или иной компании… Государство должно делать бюджетные инвестиции, заниматься развитием инфраструктуры, плюс вкладывать в образование, особенно в профобразование. В остальных секторах, за исключением сельского хозяйства, которое нуждается в особом режиме, приоритеты и направления развития должен выбирать частный сектор. Жандосов настаивает, «что есть большой вопрос поддержания равных условий конкуренции для всех хозяйствующих субъектов, чтобы те правила поведения в экономике, которые задает государство, были реально равными для всех субъектов. …Прежде всего, необходимо внутри действующих больших монополий свести до минимума то ядро, которое, по настоящему, является сферой естественных монополий. Это задача озвучена много лет назад, но до сих пор до конца не доведена».

Следует согласиться с тем, что рынок как социальный институт и коррупция как разрушающий его вирус действительно несовместимы, следовательно, риск не достижения заявленных целей Президента существует во вполне явственной форме. Раз коррупция уже достигла системного масштаба, вряд ли будет оправданным концентрация собственности у Правительства в целях диверсификации рыночной экономики. Рынок требует свободного и широкого оборота ресурсов и продуктов, что предполагает, как раз наоборот, деконцентрацию собственности и множество субъектов принятия решений.

Что касается хронического монополизма казахстанской экономики, запускающего «инфляцию издержек», якобы немонетарную, - есть вполне проверенный рецепт даже для естественных монополий, не говоря уже о политических и иных формах ограничения рыночной конкуренции, как улучшать их деятельность и содействовать рыночному развитию экономики. Достаточно зафиксировать тарифы на их продукты и услуги, которые продаются не в рыночных условиях, в обмен на отмену каких-либо нормативных пределов рентабельности для них. Дать им возможность неограниченно использовать дополнительный ежегодный прирост прибыли на бонусы для всего их персонала, с условием вложения остальной прибыли, на уровне предыдущего года, в модернизацию и развитие их производственных мощностей. Только так можно будет остановить «инфляцию издержек» и обновить фондовооружённость национальных компаний, износ которой сегодня достиг почти 70%, за исключением уже модернизированного Казахтелекома. Данная мера запустит процесс постоянного изыскания ими внутренних резервов, и включит их в рыночный процесс, несмотря на их статус монополистов. Если монополиям нужны деньги для развития, пусть занимают их на рынке, и обслуживают эти займы за счёт дополнительных доходов от предлагаемых ими модернизации и расширения своих мощностей, а не за счёт повышения тарифов. Если же никто не планирует извлекать от использования займов дополнительные доходы, то зачем вообще развиваться и просить повышения тарифов. Прибыль даже для естественных монополий является важнейшим интегративным показателем эффективности их развития. Если у менеджмента монополистов будет нормативный смысл не показывать прибыль в финансовой отчётности, то прибыль монополистов будет занижаться, уводиться в частные оффшоры в виде всегда «обоснованных» расходов и у монополистов просто не будет источника финансирования для капитальных вложений. К сожалению, архаически негативное отношение к высокой прибыли и к официальным бонусам от неё, в Казахстане до сих пор не преодолено. А с этим постсоветским рудиментом победа над коррупцией и исполнение заявленных целей Президента по идее немыслима.

Но это только по идее. Даже если идеи выбраны не совсем те, нельзя отрицать такого субъективного фактора в экономике как эффективность государственного управления, которая в Казахстане всё-таки наличествует. Справедливости ради надо отметить, что, как бы правительство РК не критиковалось в плане «нерыночности» его подходов, тем не менее, в период с 2000 по 2009 годы рост ВВП ежегодно в среднем составлял 8,5 %, превысив в 2008 году свое первоначальное значение в 2,3 раза. В 2007 году промышленное производство уже достигло цели десятилетнего периода по удвоению (реальный рост - 78 %), сельскохозяйственное производство выросло в 1,44 раза, почти достигнув целевого показателя роста в 1,5 раза по отношению к 2000 году. Доля населения с доходами ниже прожиточного минимума сократилась с 31,8 % в 2000 году до 12,7 % в 2008 году. Эти показатели пока никто официально не опроверг. Поэтому, даже если взять явно требующиеся поправки на методологическую сопоставимость и достоверность статистических данных, то увеличение к 2020 г ВВП в реальном выражении на 15% по отношению к 2008 г. - вполне достижимо, при сохранении текущего уровня управляемости экономики и политической преемственности. Этого реального прироста ВВП за более чем 10 лет, что составляет 7 трлн. тенге в номинальном выражении, вполне достаточно, чтобы заложить в нём основные элементы диверсификации посредством государственных вложений. На первом этапе (2010-2014 годы) форсированная диверсификация отечественной экономики будет осуществляться, в первую очередь, в агропромышленном комплексе; строительстве; нефтепереработке; металлургии; химии; энергетике и транспорте.

Надо признать, что до этих планов рост экономики в 2009 году преимущественно был обеспечен мерами государственного стимулирования, направленными на недопущение рецессии. По отчетным данным Агентства по статистике, ВВП по итогам 2009 года увеличился на 1,2% в реальном выражении, составив 17 007,6 млрд. тенге. Доходы государственного бюджета в 2009 году сократились на 13,1% в сравнении с предыдущим годом, а дефицит госбюджета вырос до 2,9% к ВВП. Уровень безработицы по итогам 2009 года сохранился на уровне предыдущего года, 6,6% к экономически активному населению. На фоне отрицательного баланса по внешним займам прямые иностранные инвестиции обеспечили положительный финансовый счет (7,2 млрд. долл.) и в целом сальдо платежного баланса в размере около 2,5 млрд. долларов США. Эти данные по 2009г. вызывают у некоторых экспертов обоснованные сомнения. В частности, Грисюк С. В., руководитель Центра Гуманитарных Исследований, считает, что «…внешний товарооборот просто обрушился (снижение на 40,7%), …при этом объем экспорта, …сократился почти в два раза». Но так или иначе, с начала 2010 г. в экономике страны наблюдается положительная динамика. Объемы промышленного производства за январь-июль выросли на 11,0% к соответствующему периоду прошлого года, из них в горнодобывающей – на 5,8%, в обрабатывающей – на 19,4%. Объем перевозки грузов вырос на 18,0%. Розничный товарооборот в январе-июле 2010 года увеличился на 13,3% к соответствующему периоду 2009 года. По прогнозам международных организаций мировая цена на нефть в 2011 – 2015 годах году будет находиться в пределах 75-85 долларов за баррель.

Тем не менее, поскольку Казахстан уже интегрировался в мировой рынок как сырьевая экономика, постольку он стал полностью зависим от внешних факторов глобального спроса на сырьё, а финансовый и реальный сектора остаются все еще неспособными к самостоятельному подъему и оздоровлению. Поэтому резкое прекращение государственных вливаний в экономику для поддержания «искусственной» активности может привести к очередному падению экономики, поскольку предпринимательства как доминирующего в рыночной экономике класса частных собственников капитала, не зависящего от госбюджета, так и не возникло. Таким образом, у экономики Казахстана, по мнению Правительства, практически не остаётся времени и выбора для чисто рыночного подхода к диверсификации экономики. Поэтому Казахстан оставил за собой право продолжать рискованные по последствиям концентрацию собственности и власти в рыночной экономике, с официальным обещанием обязательно вернуться к классическим принципам и мерам экономического либерализма по завершению навязанной, почти «насильственной» индустриализации.

Если перейти к менее фундаментальным, но технически осязаемым элементам экономической политики, то «антицикличная» фискальная политика Правительства, предусматривающая сдерживание расходов государства в период роста экономики и их увеличение в период экономического спада, не вызывает ни у кого вопросов в отличие от кредитно-денежной политики. В Казахстане принято, как и везде, считать, что быстрое расходование доходов от природных ресурсов повышает обменный курс национальной валюты, и ведет к развитию так называемых «неторгуемых» секторов экономики (финансы, недвижимость и услуги) и соответственно к ослаблению промышленности, особенно экспортно-ориентированной. Поэтому в Казахстане уже не первый год валютные интервенции направлены на то, чтобы не дать национальной валюте укрепляться на постоянной основе. Но для специфических условий Казахстана от этого выигрывает в основном крупные сырьевые экспортеры, и без того не нуждающиеся в поддержке, а большинство потребителей проигрывает в том, что импортные качественные товары для них становятся всё дороже, то есть долларовая инфляция превращается для них в тенговую. Это сокращает покупательную способность населения, и соответственно не стимулирует местных производителей, способных конкурировать с импортом,  используя конкурентные преимущества своего местонахождения. Таков «сложный» путь «естественного» выращивания и диверсификации собственной промышленности.

Конечно, благодаря проведению существующей «взвешенной» валютной политики, к 2020 году уровень золотовалютных резервов (без учета активов Национального фонда) действительно будет не ниже трех месяцев импорта или объема краткосрочного внешнего долга страны. Эта политика позволила в своё время создать резервы для проведения антикризисной политики, в рамках которой в 2008 – 2009 годах из Национального фонда в виде целевого трансферта в республиканский бюджет было выделено 955,4 млрд. т. Но инфляция в предстоящие 10 лет, при такой валютной политике, вряд ли будет удерживаться в среднем на уровне 5-8 % в год. Прежняя политика обменного курса будет обеспечивать прерывистый и, по мере скупки долларов, скачкообразный перевод долларовой инфляции в тенговую и к 2020 г. инфляция обязательно достигнет как минимум 16% в год, что крайне неприятно напомнит всем казахстанцам о кошмарах гиперинфляции начала 90-х годов.

В данном отношении, следует согласиться с Жандосовым О. А., что создание таких огромных ЗВР в Нацфонде и Нацбанке лучше сопровождать хотя бы частичным созданием покупательной способности у населения, что напрямую свяжет «нефтегазовый анклав» с диверсификацией экономики, так как пусть медленное, но стабильно крепнующее тенге будет стимулировать местных производителей к частному предпринимательству и честной конкуренции с импортёрами. Следует очень внимательно отнестись к предложению отменить НДС, как инструмент охлаждения экономического роста, и ввести вместо него 5% налога с розничных продаж:

«…Эта мера позволит, прежде всего, поставить наших товаропроизводителей в равные условия с импортными. Что касается других отраслей, то, как я сказал, кроме сельского хозяйства, налоговые ставки должны быть едины. Понятно, что это не касается рентных налогов сырьевого сектора. Они должны быть повышены существенно и, соответственно, контракты на недропользование пересмотрены. 50% постоянно поступающих налогов от сырьевого сектора поровну распределять между гражданами. …В год каждый гражданин будет получать 60 тыс. тенге. …Собственно наличные выплаты в квартал составят 1,2 млрд.долларов. …При размере экономики в 100 млрд. долларов США такие соотношения инфляционной угрозы не представляют. …В основном эти деньги достанутся бедным людям, которых 60-70% всего населения страны. И они их потратят, прежде всего, на товары и услуги отечественного производства».

Предлагаемые Жандосовым меры особенно будут эффективны и популярны, если учесть глобальный и долгосрочный тренд к росту цен на продовольственные товары. Любое укрепление тенге и, следовательно, повышение их реальных доходов позволит населению выжить в условиях глобального кризиса. Находясь в окружении стран с большим населением, Казахстан должен стимулировать развитие отечественного сельского хозяйства не тем, чтобы защищать всех сельхозпроизводителей в целом, а тем, чтобы создавать стимулы для сильнейших из них в виде крепнущего тенге и состоятельного населения. Простые люди всегда предпочтут местные агропродукты «при прочих равных условиях», поскольку в них не отражены затраты и риски транспортировки импортного продовольствия. Только с этим условием контроля инфляции, прежде всего, продовольственной, возможно «к 2020 году численность населения с доходами ниже прожиточного минимума снизится не менее чем на 20 %» по отношению к 2009 г. И если в 2011 г. пенсии будут увеличены на 30% и к 2015 году они базово будут повышены до 60% от прожиточного минимума, а социальные пособия - увеличены в 1,2 раза по отношению к 2010 г., то эти меры социальной поддержки населения без контроля «инфляции издержек» повысят не реальную покупательную способность населения, а лишь номинальную, т.е. инфляцию.

Параметр снижения бедности особенно важен, так как количество и качество людских ресурсов содержат в себе личностный потенциал общества, основополагающий производственный фактор «организационных ресурсов». Закон убывающей отдачи на дополнительно вложенные капитальные, людские и природные ресурсы, уравновешивается лишь законом  возрастающей отдачи от организации вложенных ресурсов. Для Казахстана развитие так называемого «человеческого капитала» должно стать не просто двигателем инноваций, как это декларируется Правительством, но и стратегической отраслью хозяйства, поскольку в иных, материальных отраслях производства, за исключением сырьевых, у Казахстана не должно быть иллюзий на счёт мировой конкурентоспособности по причине географической удалённости от мировых рынков сбыта. Диверсификация сырьевой экономики Казахстана проводится, прежде всего, с целью импортозамещения, т.е., по сути, ради сохранения экономической безопасности. По ключевому фактору конкурентоспособности экономики - производительности, несмотря на положительную динамику последних лет, Казахстан ещё долго будет отставать от средних по развитию стран, без развития здравоохранения, образования и науки, а также без повышения реальной покупательной способности населения. По данным на 2008 год производительность труда по паритету покупательной способности в Казахстане составила 22,6 тыс. долл. на человека, в то время как в России - 33,4, Японии - 68,2, США - 98,1.

Более того, лишь 1% от всех сельскохозяйственных угодий находятся сегодня в частной собственности, тогда как все остальные земли находятся в долгосрочной аренде или в государственной собственности и не могут быть полноценно вовлечены в рыночный оборот. Земельные ресурсы есть, а земельного капитала нет. Земельные участки сельхоз назначения скованны или обременены девелоперами, скупщиками, банками, не используются сельчанами по их целевому назначению. Кочевые перегонные пути и пастбища рассечены транспортными путями, государственными и частными землями, не позволяющими осуществлять свободный прогон животных. Огромные территории, пригодные только для кочевого скотоводства, не отдаются оралманам в качестве публичных пастбищ даже для их собственного скота, который они из-за этого не могут перегнать в Казахстан из Монголии и вынуждены возвращаться к нему. Освобождение путей миграции – базовый  штрих к индустриализации сельского хозяйства, обеспечивающий «сырьё». Прогонные территории всегда должны оставаться в общей государственной собственности. Необходимо введение полного запрета на установку шлагбаумов, изгороди, заборов и прочих заслонов от прогона скота, за исключением рекреационных и специальных военных зон. Необходимо повсеместное обеспечение питьевой и поливной водой каждые 100 гектар степных территорий Казахстана, через бурение силами «Казтрансойл» на каждых 100 гектарах пастбищ артезианских скважин по всему Казахстану. Аким каждого официально зарегистрированного посёлка, села, аула обязан создать на своей территории мясоперерабатывающий цех по выпуску мясной, колбасной продукции. Излишки должны выкупаться Продкорпорацией для экспортных поставок в Китай, Россию, Узбекистан, Кыргызстан, Монголию, Таджикистан, Туркменистан. К 2025 году население Казахстана может достичь более 22  млн. человек. Казахстану предстоит форсировано вовлекать земли в хозяйственный  оборот через институт частной собственности на землю и заселять необжитые территории страны. Возрождение кочевого скотоводства как отгонно-пастбищного животноводства должно быть осуществлено через обеспечение свободного прогона животных через государственные земли общего пользования. Это косвенно обеспечит отток городского населения из «перегруженных» городов в богатеющие аулы и снижение криминалитета в городах.

Предстоящая индустриализация потребует перехода от политики равномерного развития регионов к точечному подходу развития городов и территорий, обладающих большим потенциалом роста и высокой экономической активностью. И в ближайшие 2-3 года будут завершены грандиозные стройки железных и автомобильных дорог – классические примеры инфраструктурного развития. Железнодорожные линии «от границы с Китаем до Алматы», «Узень - граница с Туркменистаном», откроют прямое сообщение  к историческим экономическим артериям, к рынкам Китая и странам Персидского залива. Автодорога «Западный Китай - Западная Европа» прокладываемая по территории Казахстана, по сути, представляет собой «Шёлковый путь» с альтернативным разветвлением на Россию и Иран. Строительство этих крупных транспортных магистралей ведёт к автоматическому процессу присоединения к ним сотен новых путей сообщения на приграничных территориях. Забытая миром «Кашгария» через кыргызский Каракол (Пржевальск) подтягивается к магистрали «Китай-Европа». Для Ташкента и Бишкека открывается уникальный современный автомобильный путь в Россию. Строительство десятков тысяч км. новых дорог и присоединение регионов к ним не остановить. Это ведёт к усилению тренда бурного развития малых городов Казахстана. Развитие малых городов связано с выполнением ими функций по размещению логистических, индустриальных, транспортных, рекреационных центров. Казахстан ожидает бум развития таких городов как: Степногорск, Хромтау, Жаркент и т.п. К 2020 г. будут заложены десятки новых малых городов «двадцатитысячников». Концессионные механизмы перевернут представления о государственно-частном партнерстве в области строительства транспортной инфраструктуры. Казахстан, интегрировав свою территориальность, будет рассматривать возможности восстановления ранее упразднённых отдельных приграничных районов, на карте появятся новые области, развивающие экономический потенциал и инфраструктуры приграничных территорий, через ускоренное восстановление  автомобильных  дорог районного приграничного  значения. Проблемные территории бывшего Семипалатинского испытательного ядерного полигона, Приаралья и Коcмодрома «Байконур» смогут быть максимально вовлечены в хозяйственно-экономический оборот развития инфраструктуры.

Для повышения уровня благосостояния граждан Казахстана темпы роста инвестиций в 2011 – 2015 годах должны составить в среднем 2,4 % в год. Это будет обеспечивать рост накопления основного капитала, позволяющий проводить активную технологическую модернизацию. Рост потребления в 2011 – 2015 годах составит в среднем 4,3 %. При этом потребление домашних хозяйств должно расти более высокими темпами по сравнению с государственным потреблением. В 2011 – 2015 годах прогнозируется постепенное увеличение темпов роста реального ВВП с 3,1 % в 2011 году до 6,9 % в 2015 году. Среднегодовой прирост объема валовой продукции сельского хозяйства в 2011-2015 годах составит 4,3%. Объем промышленной продукции в 2011 – 2015 годах будет расти в среднем на 5 % в год. Объем добычи нефти и газового конденсата по прогнозам увеличится с 80,0 млн. тонн в 2010 году до 97,6 млн. тонн в 2015 году. Увеличение промышленного производства будет способствовать росту объемов строительства и услуг транспорта в 2015 году, до 3,0 % и до 8,4 % соответственно. Объем услуг связи по прогнозам будет расти в среднем на уровне 6,7 % в год. Темпы роста объемов торговли, по прогнозам, увеличатся с 4,0% в 2011 году до 9,5% в 2015 году. В 2011 году прогнозируется сальдо текущего счета к ВВП с профицитом на уровне 1,0% с его повышением в 2015 году до 1,7%.

Вышеперечисленные параметры, заявленные Правительством, - вполне достижимы, так как запланированы «от достигнутого», и не принимают в расчёт дополнительные возможности гражданского общества и частного предпринимательство в деле развития рынка в Казахстане. Тем не менее, даже такие вполне посильные планы могут так и не стать реальностью, если не будут пересмотрены существующие отношение в обществе к массовому образованию и налогообложению. «Страны, располагающие большими запасами природных ресурсов, практически всегда имеют значительные по протяженности территории и низкую плотность населения.  Вследствие этого экономики таких стран (…Россия и Казахстан) в условиях мирового кризиса не могут быть переориентированы на внутренний спрос. Использование сырьевых преимуществ  требует большего времени, поскольку блокируется правилами мировой экономической игры (неэквивалентный товарообмен и фундаментальная недооценённость природных ресурсов в структуре совокупного национального богатства). Чтобы технологическое развитие стало реальностью, необходимо принципиальное изменение отношения общества и государства к образованию и науке. Кроме того, требуется радикальная реформа системы налогообложения.  Суммарная налоговая нагрузка должна быть снижена, а такие налоги, как НДС, отменены, поскольку они выступают сегодня в качестве наиболее мощных стагнационных факторов» (Грисюк С. В., ЦГИ).

Помимо этих условий также важно пересмотреть принципы управления ЗВР страны. Валовые   международные   резервы   и   активы Национального  Фонда  к середине 2011г. уже превысили эквивалент $75  млрд., и возросли за последние десять лет более чем в 25 раз. Благодаря Фонду, Казахстан провёл антикризисные меры и поступательно возвращал в государственную собственность важные активы, которые Республика продавала в 90-ые годы. Это – Экибастузская ГРЭС-1, разрез «Богатырь», доли участия в Кашагане, Мангистаумунайгаз и казахстанские НПЗ. К 2020 году активы лишь Национального фонда, без международных резервов составят не менее 30% процентов ВВП или $90 млрд. Для сравнения международные резервы России составляют порядка $540 млрд. увеличившись за десятилетие в 15 раз. Вместе с тем неоднозначность внешнего, стороннего управления Национальным Фондом на фоне снижения доходности, ужесточения ограничительных мер в деятельности государственных фондов – Sovereign Wealth Funds и политических рисков замораживания средств, требует большей осторожности и ответственности за сохранность казахстанских накоплений. В предстоящем десятилетии должно пройти переоценка целесообразности внешнего доверительного управления, которое приведёт к поступательному, частичному выводу средств из него во внутреннее ведение, вплоть до полного физического внутреннего контроля резервов драгоценных металлов. Популярность будут набирать простые, открытые механизмы по внутреннему использованию Национального Фонда:  реинвестиции во внутренние долговые бумаги; погашение дорогих внешних государственных долгов; финансирование обращения наличных чеканных монет из драгоценных металлов; перевод учётных, электронных накоплений в физическое золото, серебро, платину, палладий казахстанского производства с хранением в Казахстане; материнский капитал для новорожденных; пенсионные накопления в виде земельных наделов, усадеб или зерновых расписок, и.т.д. Возникнет тренд перевода форм национального благосостояния от внешних, виртуальных, декретивных, электронных к внутренним, осязаемым и открытым к использованию. Ежегодный законодательно фиксированный в абсолютной величине $8 млрд. трансферт из Национального Фонда в Государственный Бюджет в перспективе также должен быть видоизменён  на прямой трансферт конкретным целевым получателям без абстрактного получателя в виде «бюджета».

Уникальную динамику роста показывает казахстанская пенсионная система. К июлю 2011 г. отношение пенсионных накоплений к ВВП уже составляло более 10% или $16,6 млрд. в эквиваленте с приростом по сравнению с 1 января 2011 г. в 8,6%. Такая бурная динамика говорит о скором достижении ими уровня активов банковской системы РК к 2020 году. Накопительные Пенсионные Фонды, имея длинные деньги, займут доминирующую роль в фондировании экономики страны, обогнав банки по европейской аналогии. Несмотря на кризис, на 1 июля 2011 г. доля ценных бумаг в портфелях НПФ, эмитенты которых допустили дефолт по выпускам ценных бумаг, составила 0,8% от общего объема пенсионных активов. Вместе с тем оценивая бум роста НПФ, нельзя не упомянуть о проблеме глубокого дефицита качественных потенциальных объектов инвестирования. Доля государственных ценных бумаг в инвестиционном портфеле НПФ на 1 июля 2011 г. составила 45,8% от общего объема инвестированных пенсионных активов, доля негосударственных - 30,3%. Относительные показатели не в пользу частного сектора, так как государство, ограничивая возможности НПФ, вынужденно проводить эмиссии ценных бумаг специально для них. Проблема ёмкости казахстанской экономики на лицо. В этой связи просматривается перспектива вхождения НПФ в инфраструктурные проекты государственного строительства и иные объекты ПФИИР или в материальные, осязаемые активы страны, не связанные с рынком ценных бумаг, например, такие как земельные ресурсы страны, месторождения полезных ископаемых, физические драгоценные металлы и т.д.

Острая необходимость в качественных объектах  инвестирования для пенсионных фондов и необходимость дальнейшей либерализации экономики ведут Казахстан к третьей волне беспрецедентной приватизации, когда крупные доли в государственных компаниях будут распродаваться через «Народное IPO» пенсионным фондам и физическим лицам. В 2012-2015 годах - недооцененные отечественные компании – Казмунайгаз, Казтрансгаз, Казтрансойл, Казахстан темир жолы, Казахтелеком, Казпочта, Казатомпром, KEGOK, будут выведены на биржевые площадки. В этом и должна была состоять изначальная миссия ФНБ «Самрук-Казаны». Таким образом, казахстанцы должны получить «доступ» к ресурсам, которые приносят постоянный дивидендный доход. Дивиденды уже вошли в моду у Казахстанцев, представляя серьёзную альтернативу банковским депозитам.

Вкупе с данным трендом, в кооперации с «РТС», Казахстан запустил крупномасштабный проект – товарно-сырьевая биржа «Евразийская Торговая Система», на которой быстрыми темпами растут объёмы спот-торгов на нефть, нефтепродукты, зерно, цемент, металлы. ЕТС имеет огромное социальное значение для Казахстана, выводя из тени торговлю всем казахстанским сырьём. Пока товарно-сырьевая страна не будет иметь развитой товарно-сырьевой биржи, нет смысла говорить о развитии фондовой биржи. По мнению большинства экономистов, рынок ЕТС в Казахстане необъятен, по мере вывода на ЕТС всей номенклатуры стандартных сырьевых потоков.

В завершении статьи хотелось бы затронуть теоретическую тему, предложенную Президентом в статье «Ключи от Кризиса», касающуюся резервной валюты. Принято считать, что золотой стандарт и золотомонетное обращение влекут за собой определённое увеличение издержек, связанное с функционированием денежной системы. Однако, это сравнительно невысокая плата за те весьма серьёзные преимущества, которые получает общество. Во-первых, золото как всеобщий эквивалент стоимости надёжно обеспечивает условия эквивалентности товарообмена. Во-вторых, такая денежная система, отличаясь высокой устойчивостью, в значительной степени способствует укреплению доверия в системе экономических отношений. В-третьих, благодаря свободному обращению золота гражданское общество получает высокоэффективный инструмент контроля, не позволяющего государству осуществлять безответственную эмиссию бумажных денег, поскольку вследствие этого возникает тезаврация, т.е. выкуп населением золота за бесконтрольно эмитируемые деньги. Особо следует подчеркнуть, что лишь золотомонетное обращение создаёт оптимальные условия для выполнения имманентно присущих деньгам функций. При этом товарные отношения становятся неотъемлемым, органичным свойством экономической системы, обеспечивая целостность последней. И только товарные отношения создают устойчивость финансовых систем национального уровня и минимальное вмешательство государства в экономику. К сожалению, Казахстан, в силу военно-политической слабости и глобальной финансовой интегрированности, пока не может прибегнуть к мерам золотомонетного обращения, поскольку они не реализуемы в отдельно взятой стране, ни политически, ни экономически, ни технически.

Нуров К.И. (Ph.D.) Президент Научно-Образовательного Фонда «Аспандау» и Plankion Group,

Сакенов Т.А. (M.A.) Член Правления Научно-Образовательного Фонда «Аспандау»