Знаменитости вспоминают свою школьную пору специально для «Литера»

Марина КРАМЕР, писательница:

– Не могу сказать, что очень уж любила школу, хотя училась всегда хорошо. В первый класс я пошла, уже умея хорошо читать и писать и имея за спиной приличный багаж прочитанного. Но моя первая учительница Галина Васильевна Шипко сумела сделать так, чтобы на уроках нам, умеющим читать, а таких в классе было человек семь, скучно никогда не было. А еще она научила меня любить стихи. В средней школе я встретила педагога, научившего меня мыслить и высказывать свое мнение свободно и не ограничиваться рамками школьной программы. Наталья Анатольевна Андреева преподавала русский язык и литературу, и я всегда буду ей благодарна за то, что она требовала говорить то, что думаешь и чувствуешь при чтении книги, а не повторять принятые «непреложные истины». На ее уроках нестрашно было сказать «мне не понравилось», если действительно не нравилось, и похвалить что-то прочитанное вне программы. Наверное, поэтому на выпускном сочинении у меня не было проблем с выбором темы – я писала по стихам Эдуарда Асадова, и это сочинение было признано лучшим из выпуска. Стараниями Натальи Анатольевны у нас был литературно-театральный кружок, и своими силами мы ставили детские пьесы, которые потом показывали в начальной школе. Костюмы шила наша одноклассница Лена. Сейчас так забавно смотреть фотографии того времени.

Прозвище, как, наверное, у многих, у меня тоже было. На волне популярного в те годы мультфильма одноклассники звали меня Капитошкой. Не обидно и весело.

Сейчас с одноклассниками я вижусь очень редко, разве что с теми, с кем по-прежнему живу в одном дворе. После выпускного школьная компания довольно долго оставалась сплоченной, мы вместе отмечали праздники, привлекая и новых институтских друзей. Но время разводит в разные стороны, все обзавелись семьями, появились другие интересы. Хотя, встречаясь где-то в городе случайно, мы с удовольствием вспоминаем школу и то время, что провели за партой.

Татьяна ГАРМАШ-РОФФЕ, писательница:

– Мое школьное детство было счастливым. Иногда мне случается читать страшноватые истории о школе советской эпохи, и возникает ощущение, что мы жили в разных странах с авторами этих историй. Я сменила четыре школы, и ни об одной не могу сказать ничего плохого. Были скучные предметы, были скучные учителя. Это, пожалуй, самый крутой негатив, который я могу назвать... Зато как много хорошего осталось в моих воспоминаниях!

Литература с первых классов была моим любимым предметом. Поэтому я, оставив английскую спецшколу, перешла в специализированную с гуманитарным уклоном. Учительница была у меня фантастическая. Она была простоватой, резкой, постоянно сражалась с интеллигентной частью класса, в том числе и со мной. Она могла, войдя в класс, шарахнуть стопку толстых «общих» тетрадей с грохотом об стол и заорать на нас по какому-то поводу. Я их толком не помню, лишь один: Зинаида Николаевна вечно обвиняла нашу небольшую компанию в том, что мы «белая кость» и вроде как презираем остальных. Она очень ошибалась: в нашей группке не было снобов уже хотя бы потому, что интеллигентность и снобизм несовместимы. И я даже однажды рискнула ей объяснить, что дело не в «кости», а лишь в том, что с некоторыми ребятами и говорить решительно не о чем и группа наша организовалась не по социальному признаку, а потому, что нам интересно друг с другом! К слову, мы до сих пор общаемся. Зинаида Николаевна почему-то не обрушила на меня свой гнев, к чему я была готова, а задумчиво посмотрела на меня и сказала: «Ладно, идите, Гармаш».

Как ни парадоксально, но именно эта странная и лишенная обаяния женщина стала для меня Великим Учителем. И дело даже не в количестве знаний, которые Зинаида Николаевна нам дала, хотя дала она очень много, далеко за пределами и без того насыщенной программы литературного спецкласса. Она научила меня мыслить. Научила анализировать и, самое главное, быть доказательной. Она не позволяла высказать ни одного суждения о книге, если оно не подкреплено анализом текста. «Литературоведение – это точная наука, – говорила она, – и не терпит отсебятины!»

Благодаря ей, Зинаиде Николаевне, я поняла цену каждому слову, произнесенному писателем, научилась читать тайный смысл контекста.  С другими учителями я училась в школе, а с ней – я прошла школу. Настоящую интеллектуальную школу. И это бесценно.

КСЕНИЯ, певица:

– В свои школьные годы я, как и многие, хотела поскорее ее закончить. А спустя годы после выпускного, не скрою, ностальгирую по ней. Думаю, я и сейчас бы с удовольствием снова села за школьную парту. У меня в школе было много всякого – местами хорошего, местами плохого, но сейчас все это вспоминается скорее в добром свете, нежели в негативе.

Моими любимыми предметами в школе было все, что касается творчества: русский язык, литература, рисование, музыка и т.д. Я очень не любила информатику. Мои отношения с компьютерной грамотой как не складывались тогда, так и не складываются сейчас. Кроме того, многие помнят, что за компьютеры были в 90-е годы.

Еще я очень не любила играть в баскетбол. Не очень приятное, но довольно забавное воспоминание то, что я часто получала мячом на уроке физкультуры. Вообще, я была спокойным ребенком и не очень любила традиционные для школьников сборища, и беречь свою репутацию было для меня важным уже тогда. Для меня важным было творчество, которое и определило мой вектор развития как личности.

Максим АКБАРОВ, актер:

– В школе было очень много чего интересного. Я был президентом школы, президентом клуба старшеклассников района. Любимые предметы – сначала физкультура, потом к ней присоединились русский язык, литература. Я на дух не переносил математику, физику, химию и другие точные науки. Общественная деятельность, кстати, не самым отрицательным образом сказывалась на моей учебе, так как она, как правило, была причиной очень хорошего отношения учителей ко мне.

Одним из самых ярких воспоминаний из моих школьных лет стало посещение нашей первой дискотеки, куда мы сумели пройти как старшеклассники. Это было нашей мечтой – пройти туда, потусоваться, познакомиться с девчонками. До сих пор вспоминается все это с удовольствием.

Что касается прозвищ, то здесь я решил быть оригинальным и сам себе его придумал. Было несколько вариантов, но я остановился на Макси Бокси – был такой баскетболист в 90-е годы, он был известен своим низким ростом. Но это как-то не прижилось, поэтому я как Максом был, так Максом и остался.

Ерлан КОКЕЕВ, певец:

– Вспоминая о своих школьных годах, я вспоминаю свою первую линейку. Я учился в первом «Д» классе. А по сценарию линейки каждый первый класс дарит букет цветов своему «буквенному» аналогу десятого класса, то есть первый «А» – десятому «А», первый «Б» – десятому «Б». Но когда все началось, я побежал через всю школьную площадь дарить цветы своему двоюродному брату, который учился в десятом классе. Все репетиции и все объяснения оказались лишними. Это было самым ярким первым  воспоминанием.

Еще мне вспоминается то, как я попал в число дружинников, защищающих зеленые насаждения города. Мы ловили хулиганов, которые ломали деревья, – занимались благим делом. Вообще, я был довольно активным учеником – занимался общественной работой, был старостой класса, при этом часто устраивал драки. Правда, продолжалось это недолго. В пятом классе в мою жизнь всерьез и надолго вклинилась музыка, после чего мне стало просто не до хулиганства. Я стал играть на гитаре во дворе и только для красивых девчонок. Моим самым главным «хитом» был «Поворот» «Машины времени». Я до сих пор пою эту песню на концертах с удовольствием.

С прозвищами тоже был один интересный случай. Как-то на уроке физкультуры я решил приколоться. Дело было так: учительница сделала перекличку, а потом сказала: «Мальчики, сделайте шаг вперед!» Я вышел, однако потом, когда она то же самое сказала сделать девочкам, я снова вышел! После этого случая она прозвала меня Аленой. Правда, называла меня так только эта учительница. Одноклассники звали Ерлой, так и зовут до сих пор.

Подготовили Карина ЮДЕНИЧ и Константин КОЗЛОВ, Алматы