СМИ: Стране готовят тарифный скандал круче пенсионного

«Бюрократия – штука небесполезная»

Вот и у нас только что (в понедельник, 24 июня) премьер-министр Серик Ахметов на заседании правительства поручил Минэкономики и АРЕМ, совместно с другими ведомствами и организациями, внести в сентябре предложения по совершенствованию тарифной политики. А Минюсту поручено включить внесение изменений и дополнений в законодательство по естественным монополиям в план законопроектных работ на 2014 год.

Не знаю насчет «оглядки на Россию», но уверенно могу сказать, что на такую подвижку нашего правительства повлияла и деятельность недавно созданного экспертного совета по тарифообразованию НЭПК «Союз «Атамекен» (членом этого совета является автор. - F). Государственная бюрократия – штука вязкая, но небесполезная. Уж коль скоро тарифный вопрос войдет в план законотворчества, есть шанс продвинуть и прозрачность тарифного процесса, и возможность влияния на него - наконец-то! - со стороны организованного потребителя.

«Методы тарифного регулирования исчерпаны и неработоспособны»

Мы, конечно, активно включимся в процесс. Однако для обоснования действительно серьезных изменений необходимо сначала уяснить, насколько серьезна нынешняя ситуация с тарифами. А она такова, что отвечающее за стоимость кВт-часа Министерство индустрии и новых технологий (МИиНТ), вместе с Агентством по регулированию естественных монополий (АРЕМ), отвечающим за все коммунальные тарифы, а также и с Минэкономики (тоже как бы отвечающим за тарифную политику и где-то даже ее возглавляющим) готовят нам тарифный кризис и скандал масштабнее пенсионного.

Если прямо сказать, применяемые ныне методы тарифного регулирования демонстрируют свою исчерпанность и неработоспособность для решения задач, объективно стоящих перед экономикой и социальной сферой, а также и перед самой электроэнергетикой, предприятиями коммунального тепло-водо-газоснабжения,

Но поскольку утверждение это слишком серьезное, необходимо, прежде чем обосновывать назревшие изменения, обосновать саму эту констатацию.

Так вот, в обоснование утверждения об исчерпанности и неработоспособности укажу, что попытки решения двуединой задачи обновления изношенного оборудования и сетей и ввода новых мощностей в электроэнергетике и ЖКХ через переход на так называемые предельные, средне- и долгосрочные «инвестиционные» тарифы, предпринимаемые с 2009 года, уже подвели население, малый и средний бизнес к пределу платежеспособности. Тогда как задача инвестирования в модернизацию и развитие по-прежнему остается без решения.

«Коммуналка» съедает 40% прожиточного минимума»

Так, доля затрат на оплату счетов за электроэнергию и коммунальные услуги уже сейчас «съедает» почти все 40%, закладываемые в непродовольственную часть официального прожиточного минимума. Что ставит вопрос о пересмотре самой методики подсчета минимального жизненного уровня, с существенным повышением зарплат и пенсий. Объективный мониторинг цен показывает, что тарифная доля составляет уже от 15-20% (и даже выше) семейных бюджетов казахстанцев. Это кладет предел их «инвестиционным» возможностям и подводит социальное недовольство к опасной черте.

Положение малого и среднего бизнеса аналогично: именно тарифные платежи становятся той частью затрат, на которые уходит большая часть текущей выручки, не оставляя средств на развитие. Более того, согласно опросам, до половины субъектов МСБ подумывают о закрытии своих предприятий как раз из-за быстрого роста тарифного обременения.

Тот факт, что именно тарифы опережают общий уровень роста цен в стране и сами мультиплицируют нетарифные ценовые цепочки, подтверждает статистика. За 2012 год, при отчетной инфляции 6,0%, платные услуги выросли на 9,3%, в том числе горячая вода на 10,8%, электроэнергия на 10,1%, услуги ЖКХ на 8,2%. Причем, повторим, это не «стихийный» тарифный рост, а итог сознательно применяемой политики «предельных» тарифов.

«Полтриллиона тенге просто растворились»

Что же касается итогов такой политики, то более четырех лет применения «предельных» или «инвестиционных» тарифов дают достаточный фактический материал для вывода: возлагаемые на них надежды не оправдываются.

По данным АРЕМ, с 2009 года было утверждено свыше 600 инвестиционных программ, количество СЕМ, работающих по предельным тарифам, достигло 59, заложенная в тариф «инвестиционная добавка» по плану составила 407,5 млрд тенге, фактически же - 507,3 млрд тенге, или $3,4 млрд.

Однако данными, какие же именно мощности были капитально обновлены и какие введены дополнительно, АРЕМ не оперирует. И пока ни один из казахстанских городов не отчитался о приведении хотя бы в относительный порядок своего коммунального хозяйства. То есть, собранные с населения и МСБ «инвестиционные» полтриллиона тенге попросту «растворились» в водопроводных, электрических и тепловых сетях, позволив лишь поддержать их состояние, без ожидаемого улучшения и развития.

Аналогично, по данным МИиНТ, через утвержденные в 2009 году сразу до 2015 года «предельные» тарифы для электростанций (с заранее заложенным ежегодным ростом, примерно в полтора раза опережающим планируемый коридор инфляции), с потребителей за четыре года собрано только в объеме инвестиционной надбавки 514,6 млрд. тенге, или $3,43 млрд. Причем это только на генерацию, не считая таких же «инвестиционных» надбавок в электросетях. В отличие от АРЕМ, МИиНТ отчиталось и о вводе мощностей на такие инвестиции - 1250 МВт. Итого, получается по $2740 на кВт, тогда как современная стоимость строительства аналогичных электростанций «с нуля» укладывается в $1500, максимум $2000 на кВт. К примеру, строительство новой Балхашской ТЭС мощностью 2640 МВт обойдется по проекту в $1705 за кВт.

Новое – это хорошо восстановленное старое

Между тем, все «вновь введенные» 1250 МВт есть на самом деле восстановление выбывших по старости или остановленных после аварий турбин, что по определению не может быть дороже нового строительства. К тому же замена турбины 300 МВт на Аксуйской ГРЭС, восстановление блока №8 500 МВт Экибастузской ГРЭС и восстановительные работы на ряде ТЭЦ имели собственные источники кредитования или иного финансирования, отдельно ложившиеся на тариф.

И здесь мы можем констатировать, что собранные с электрогенерации более полутриллиона «инвестиционных» тенге тоже «растворились» на электростанциях, послужив в лучшем случае относительному улучшению текущей эксплуатации. Ну и, конечно, повышению благосостояния владельцев этих электростанций.

Системный разрыв

Однако перед тем, как делать окончательный вывод о неэффективности такой «инвестиционной» тарифной политики, стоит сопоставить объемы собираемых средств с тем, что запланировано в действующих государственных программах, и с тем, что, по подсчетам самих отраслевых ведомств, необходимо для инвестирования в электроэнергетику и тепло-водо-газоснабжение:

Как видим, если с потребителей через «инвестиционные» тарифы за 5 лет (2011-2015) госпрограммой предусмотрено собрать чуть менее 185 млрд. тенге, то фактически за пять лет (2009 – 2012) собрано уже более 500 млрд. тенге – это в 3 раза больше запланированного, и уже больше даже тех 452 млрд. тенге, которые предусмотрены до 2020 года!

С другой стороны, даже такое трехкратное «перевыполнение» АРЕМ государственных тарифных планов все равно позволило собрать лишь одну десятую часть тех инвестиций, в которых реально нуждается ЖКХ.

Налицо системный разрыв: платежные возможности потребителей уже сейчас подведены к своему пределу, потребности же развития ЖКХ удовлетворяются лишь на одну десятую. Посередине же этого разрыва лежит такая проблема, как неэффективное «растворение» эксплуатационной и инвестиционной частей тарифа в непрозрачном жилищно-коммунальном хозяйстве.

Как видим, и здесь сбор с потребителей инвестиционной надбавки идет с «перевыполнением» - более 514 млрд. за четыре года, причем только по электростанциям, не считая сетей, против запланированной на пять лет общей суммы 661 млрд. тенге.

С другой стороны, как и для ЖКХ, даже такая сверхплановая эскалация «инвестиционных» тарифов далеко не дотягивает до инвестиционных потребностей электроэнергетики, что и демонстрирует приведенная выше табличка.

В самом деле, если 9,5 трлн. тенге, необходимые энергетикам до 2030 года распределить во времени, на один год приходится более 600 млрд. - в 5 раз больше, чем при всех «перевыполнениях» собирается с потребителей все годы действия «предельных» и «инвестиционных» тарифов!

А уголёк-то дешевле и солнца, и ветра

Опять-таки, одно только исполнение заданий недавно утвержденной Концепции перехода Казахстана к «зеленой экономике» требует ввода более 500 МВт совокупной солнечной и ветровой генерации, с освоением на выпуске оборудования и капитальном строительстве более $1 млрд. уже к 2015 году и с удвоением (как минимум) мощностей и инвестиций за следующие пять лет. Наконец, необходимо иметь в виду еще и то, что ветровая генерация для своей окупаемости потребует введения для нее закупочных тарифов в коридоре от 10 до 15 тенге/кВт-час как минимум, а солнечная – в коридоре от 15 до 20 тенге, тоже как минимум.

И здесь, кстати заметить, что стоимость традиционной угольной генерации, при всех «предельных» добавках к ней, все же не выходит из 10 тенге за кВт-час. Как и ожидаемая стоимость выработки первой для Казахстана АЭС, решение о строительстве которой принято президентом. То есть ценой развития солнечной и ветровой энергетики является удвоение-утроение как минимум тарифа на генерацию, тоже ложащееся на государственное инвестирование государством и/или потребителями.

Понятно, что о решении всех таких масштабных задач методом нынешнего тарифного «инвестирования» не может быть и речи. Более того, разгоняющий инфляцию рост тарифов на фоне углубляющейся рецессии на мировых рынках и замедлении экономического роста в стране становится (наряду с недоступностью и завышенной стоимость кредитов) важнейшим негативным экономическим и политическим фактором, несущим наибольшие риски сохранению стабильности.

Вот почему и приходится констатировать: уже нынешние масштабы «инвестиционного» тарифного обременения экономики и населения, вкупе с демонстративной неэффективностью этих «инвестиций», готовят стране и правительству скандал, еще более масштабный и крутой, чем «пенсионное реформирование» во главе с Нацбанком.

Автор - экономист, кандидат технических наук Пётр Своик