Ивар Калныньш: В искусстве главную роль играют не деньги

ЛИТЕР-Неделя: Ивар, что вам больше нравится: сниматься в фильмах или играть на сцене?

И.К.: Я актер, а это разные вещи. Но кино показывают без моего присутствия, и я даже не знаю, где это показывают, на каких экранах, телеканалах. Театр – это живое искусство, где артист присутствует и не важно, что он играет.

ЛИТЕР-Неделя: Как вам казахстанский зритель?

И.К.: У вас потрясающий зритель, это театральный зритель, он сопереживает.

ЛИТЕР-Неделя: Расскажите, какие новые работы вас ожидают?

И.К.: Задумки есть, к Новому году будут еще два спектакля. Занимаюсь концертной деятельностью, но в последнее время это получается реже.

ЛИТЕР-Неделя: Сейчас много говорят о кризисе в кино в связи с нехваткой средств. По вашему мнению, это нехватка средств, в частности в российском кино и на постсоветском пространстве, или нехватка творческих мыслей?

И.К.: Пришло время кризиса не только экономического, но и духовного во всем мире. Недавно читал интервью французского режиссера грузинского происхождения Отара Иоселиани. Он живет в Париже, многие годы делает французское кино. Вот он говорит, что не советует молодым людям этим заниматься, так тупо все стало благодаря телевидению и всяким глупостям, которые показывают по телевизору. Различные игры, «фабрики» – это что такое? Причем «желтая» пресса это тиражирует, этот плохой вкус, и рекламирует плохие отношения между людьми. К примеру, я читаю интервью, которые не давал. Какой-то «даун» может позволить себе написать диалог со мной, вместо меня выразить мое отношение к чему-то. Это все приводит к кризису духовному.

В искусстве главную роль играют не деньги. Конечно, деньги много значат, но не все. Киноискусство, кино – это не только творчество, это и производство, начиная с просвещения. Это целый комплекс – в институтах обучают людей, которые хотят этим заниматься. Нельзя за два месяца какой-то «фабрикой» научить делать кино. Многим кажется, что снял вот на фотоаппарат, на сотовый телефон – и ты уже оператор, без образования. Сделал какой-то клип на своем компьютере – и уже все, считает себя профессионалом. Но есть еще то, что люди усваивают пять лет, годами, то, что называется художественным вкусом.

ЛИТЕР-Неделя: Может быть, нужно вводить в театрах худсоветы?

И.К.: Знаете, вы правы. Профессиональный худсовет – это было бы даже неплохо. Тогда бы меньше недостойного было на сцене. Но худсовет – это придумка советская, а там сидели тетя из партии и куратор, еще какие-то люди из министерства – «белые птички», на которых никто не обращал внимания. Потому что никакая партия не может указать художнику, как рисовать, и поэту, как писать стихи. Джазовая музыка, к примеру, не приветствовалась худсоветом, джаз – это импровизация, которая происходит здесь, на сцене. А худсовет не знал, как это понять, это же «не выражало наши стремления». Какой-то саксофонист выходит и что-то там импровизирует. А партия не может проконтролировать эти ноты. Или фольклор – появилась эстетика народной кузни. Слово «колхоз» или «Ильич» должны были быть в фольклоре, как будто люди веками об этом думали. Это смешно, но тогда было не очень смешно, можно было серьезно получить по ушам.

ЛИТЕР-Неделя: Когда-то вы были депутатом, а сейчас занимаетесь политикой?

И.К.: Нет. Это были дикие времена лихих девяностых, когда создавалась наша республика. Я вообще аполитический персонаж: не был ни пионером, ни комсомольцем. Мне было интересно, когда предложили войти в какое-то общество деловых людей. Это не была политическая партия – просто люди хотели хозяйством заниматься по-своему. Выдвинули кандидатуры в городскую думу, получили из ста одиннадцать голосов. И потом эти люди служили партии, ну и я автоматически стал членом этого общества, которое стало партией. Через полгода состоялись выборы в парламент и меня включили в списки. Я не боролся за какое-то место. Мне было интересно, как создается закон, как это действует, что происходит в коридорах власти. Я свой интерес удовлетворил и, слава Богу, ушел оттуда, это не мое дело. Но я там не отсидел просто так. Моей инициативой было создание фондового культурного капитала. Мы собрали тех, кто занимался алкоголем – производителей, и тех, кто им торгует, импортирует (в основном виски). Никому там не было неприлично и неприятно. Но в результате акцизная марка немного подорожала, на какую-то копеечку, и все с этим были согласны. Эта копеечка с тех пор попадает в творческий фонд. Каждый пьяница выпитой бутылкой и сигаретой поддерживает культуру и просвещение. От фонда я уже отошел, там другие инициативные люди этим занимаются. Сначала был создан основной капитал, а потом уже процент пошел по отраслям. Если копеечка от вина – деньги направляют в театр, живопись и так далее. Всего шесть основных отраслей, которые поддерживают людей, приходящих со своими проектами. Этот фонд помогает и кинематографистам, и другим представителям творческих профессий.

ЛИТЕР-Неделя: А что вы выберете из напитков: кофе, виски, коньяк?

И.К.: Минеральную воду выбираю. (Смеется.) Бывает и кофе, и виски.

ЛИТЕР-Неделя: Что любите: охоту, рыбалку?

И.К.: Люблю с друзьями общаться, могу пообщаться и на охоте. Но у меня нет ружья, и удочки тоже нет. Я сетью предпочитаю рыбачить. Чтоб не сидеть долго, сеть поставил – и все, потом пришел собрал улов.

ЛИТЕР-Неделя: Вы поете?

И.К.: У меня есть диск друга Павла Зиброва, проживающего в Киеве. На его день рождения я вернул ему этот диск в другой аранжировке и с песнями в моем исполнении. В последнее время занимаюсь песнями Александра Вертинского, поскольку я его в молодости много слушал. Я его никогда вживую не видел, только в книжке или кино. В Московском метро купил МР3 Вертинского, чему был удивлен. Отобрал более 20 песен и занимаюсь сейчас их обработкой.

Оксана КАТКОВА,

Оксана ДЕМЕНТИЕВСКАЯ,

фото Оксаны КАТКОВОЙ, Уральск