"Доверие граждан – прежде всего" - интервью с зам генпрокурора РК Н.Исаевым

Январь 12
2016

"Доверие граждан – прежде всего" - интервью с зам генпрокурора РК Н.Исаевым

Исключительное обеспечение прав и свобод граждан, строгое исполнение законов и укрепление правопорядка. Именно на это, как отмечает глава государства в своей статье «План нации – путь к казахстанской мечте», должна быть нацелена правоохранительная система страны. О том, как на практике будет обеспечиваться решение задач в рамках второго направления Пяти институциональных реформ, наш разговор с заместителем Генерального прокурора РК Нурмаханбетом Исаевым. Об этом пишет "Казахстанская правда".
– Нурмаханбет Молдалиевич, в рамках реализации Плана нации в нынешнем году вступил в силу Закон «О Высшем судебном совете». Внесены изменения в Конституционный закон «О судебной системе и статусе судей», Уголовно-процессуальный кодекс. Расскажите подробнее, как отразятся нововведения на правосудии Казахстана.
– Инициированные Президентом реформы, в том числе и в правоохранительной системе страны, нацелены на преодоление кризисных явлений и дальнейшую модернизацию государства. И эту мысль в очередной раз глава государства озвучил в статье «План нации – путь к казахстанской мечте». Хочу сказать, что мы всецело поддерживаем ключевые направления реформ, которые призваны обеспечить права и свободы граждан, строгое исполнение законов и укрепление правопорядка. Поэтому стратегическим приоритетом для нас на предстоящий период будет полноценная реализация поручений Главы государства.
Защита конституционных прав граждан в уголовном процессе – стержневое направление прокурорского надзора. Ведь именно на данном участке чаще всего нарушаются конституционные права человека. Поскольку я курирую это направление надзора, хотел бы остановиться на изменениях, касающихся усиления судебного контроля и роли прокурора в досудебном процессе. В этом мы следуем опыту развитых стран ОЭСР, где все гарантии соблюдения прав участников уголовного процесса обеспечиваются судом и прокурором.
К примеру, если во Франции, Италии или Германии человека задержат по подозрению в совершении преступления, то первым законность задержания проверяет прокурор. В результате освобождаются тысячи людей. Если же прокурор поддержал ходатайство следователя о заключении лица под стражу, есть еще второй фильтр – судебный, в ходе которого человек также может быть освобожден, если следственный судья признает недостаточными основания для его ареста.
Именно такой механизм с 1 января наступившего года предусмотрен и при санкционировании следственным судьей обыска, выемки, осмотра и личного обыска. Это общемировая практика.
– То есть все эти следственные действия будут теперь проводиться с санкции суда?
– Совершенно верно. Следуя пункту 22 Плана нации «100 конкретных шагов», мы реализовали поэтапную передачу их санкционирования суду. Исключением являются негласные следственные действия, то есть прослушивание телефона, перехват сообщений... Они не затронуты последними изменениями, и их проведение, как и прежде, возможно лишь с санкции прокурора. Однако уже в ближайшем будущем они также будут производиться с санкции суда.
Все эти нововведения введены для усиления защиты прав человека. На это же направлено и расширение полномочий защитника (адвоката) в новом Уголовно-процессуальном кодексе, который кардинально изменил уголовное судопроизводство.
– Между тем новый Уголовно-процессуальный кодекс в стране был принят еще в начале прошлого года. Эффективней ли стала работать модель уголовного судопроизводства в республике?
– Вообще-то подготовка к созданию этого документа началась еще в 2011 году с наведения порядка в учетно-регистрационной дисциплине, повышения оперативности принятия решений и прекращения незаконной практики дополнительных проверок, иногда многократных, без возбуждения уголовных дел, как того требовал закон. Был принят ряд других болезненных как для органов, так и для прокуроров мер. Сейчас, конечно, все это кажется обыденной, рутинной работой, но тогда все нововведения воспринимались как шоковая терапия. По каждому из пунктов были серьезные споры. И нам приходилось последовательно отстаивать свою позицию.
В итоге сегодня мы можем уверенно сказать, что новая модель на практике доказала свою эффективность. Неразрешенных вопросов, которые бы мешали нормальному осуществлению досудебного производства, что называется «в штатном режиме», у нас нет. Правда, были вопросы с возвращением уголовных дел судом на дополнительное расследование, несмотря на то что новым кодексом это не предусмотрено.
Но буквально на прошлой неделе мы обсудили этот вопрос с судьями и прокурорами областей в Верховном суде, который полностью нас поддержал и потребовал исключить факты возвращения дел судами. Из здания суда человек должен выйти либо осужденным, либо оправданным. Третьего не дано.
– Какое изменение вы считаете главным?
– На мой взгляд, самым важным является кардинальное изменение начала уголовного процесса. Сегодня регистрация сообщений о преступлении в Едином реестре – и есть начало досудебного расследования.
Введя новую модель досудебного расследования, мы раз и навсегда искоренили былую порочную практику, когда людей месяцами сначала опрашивали в ходе доследственной проверки, а потом снова допрашивали в ходе следствия. Но здесь есть один немаловажный нюанс. Многие путают начало досудебного расследования с уголовным преследованием.
Это совершенно разные вещи. Начало досудебного производства ни при каких обстоятельствах не должно ущемлять каких-либо прав того или иного лица и тем более не должно являться обстоятельством, даже в малейшей степени свидетельствующим о причастности конкретного лица к совершению преступления, пока не будет официально выдвинуто обвинение прокурором и дело не попадет в суд. Это общемировая практика, и мы должны придерживаться ее не на словах, а на деле.
– Действительно, это проблема практического характера, решение которой важно для граждан...
– Есть ряд и других вопросов, решение которых также пойдет на благо людей. Приведу простой пример. Сейчас вышестоящий орган любое дело в любое время и по любым основаниям, а зачастую и без них, может забрать себе. И УПК это позволяет. Допустим, дело изначально расследует РОВД, надзор осуществляет прокурор района, дает по нему письменные указания следователю, а через некоторое время дело забирает ДВД. При этом надзирающий прокурор об этом может даже не знать!
Проблему также представляет широкое распространение случаев, когда конкретно по одному делу следователи меняются «как перчатки». Начальник захотел – забирает и передает другому следователю, затем – третьему. И никаких постановлений. Это порождает безответственность, волокиту, многочисленные жалобы участников процесса, и, как правило, некачественное исполнение указаний прокурора. Но я ответственно заявляю, что мы знаем об этих вопросах и работаем над их решением.
– На каких еще аспектах совершенствования правоохранительной системы акцентируют внимание в вашем ведомстве?
– В принципе, мы работаем по всем направлениям. Одно из важнейших касается разграничений по зонам ответственности. Так, на мой взгляд, район должен расследовать все дела небольшой и средней тяжести, а также очевидные тяжкие. Область – межрайонные преступления, совершенные в двух и более районах, все дела о тяжких преступлениях и некоторые особо тяжкие. А уже центр должен брать на себя межрегиональные преступления, совершенные на территории двух и более областей страны, все дела об особо тяжких преступлениях, в отношении определенной категории лиц. Разумеется, это предварительные варианты, и их еще надо глубоко проработать.
– А что скажете про жалобы. Они ведь тоже наверняка вызывают немало проблем.
– Если в этом вопросе возникают проблемы, мы стараемся решать их в первую очередь. Для органов прокуратуры один из самых главных приоритетов – качество рассмотрения обращений граждан. Поскольку от этого зависит уровень доверия населения.
Отвечая на ваш вопрос, скажу: проблемы в этой сфере есть, тем более что количество обращений существенно возросло. К примеру, в прошлом году надзирающими прокурорами рассмотрено 120 тысяч жалоб, что на 13 тысяч больше, нежели годом ранее. Впрочем, тенденция ежегодного роста наблюдалась и в предыдущие периоды.
Кроме того, обращения нами рассматриваются не в общеустановленном порядке в течение одного месяца, а в соответствии с УПК в очень сжатые сроки – от 7 до 15 суток. По отдельным же вопросам ответ требуется дать и вовсе за трое суток. Последнее касается нарушений закона при задержании, обыске, наложении ареста на имущество, признании подозреваемым, отстранении от должности, а также применении пыток, насилия, угроз, нарушении права на защиту... Поэтому мы приняли ряд практических мер, направленных на повышение доверия населения.
Во-первых, принято указание Генерального прокурора, которым существовавшая многолетняя бюрократическая девятиступенчатая процедура рассмотрения жалоб сокращена до трех звеньев. Теперь ответы даются прокурором района, потом – области, после чего сразу поступают в Генеральную прокуратуру.
Во-вторых, если раньше по результатам рассмотрения жалоб давались просто письменные ответы, то сейчас прокуроры официально выносят постановления, где даются ответы на все доводы заявителей. В результате повторные обращения снизились на 50%, поскольку заявителям стало понятно, почему те или иные их доводы не поддержаны.
Также нами разработан образец обращения граждан прокурору, который вывешен в доступных местах, что существенно облегчает процедуру для заявителей. Не менее важен и тот факт, что на любой из стадии у участников уголовного процесса есть неотъемлемое право обжаловать действия или бездействия органа расследования прокурору, а решения прокурора – вышестоящему прокурору или в суд.
– В каких случаях граждане могут обращаться с жалобами в суд?
– Что касается уголовного процесса, то любые жалобы могут быть направлены в суд, где их будет рассматривать следственный судья. Но наши люди, как в советские времена, сразу пишут в Генеральную прокуратуру, Парламент, Администрацию Президента и так далее.
Лично я рекомендовал бы гражданам сразу же обжаловать решения и действия прокурора и органов уголовного преследования следственному судье, как это практикуется во всем мире. В УПК это предусмотрено статьей 106. Такой алгоритм позволит заявителям разрешать спорные вопросы на месте в срок от трех до десяти суток. Судами уже рассмотрено свыше 250 таких жалоб, из них 16% удовлетворены.
На мой взгляд, будущее – именно за такой формой обжалования решений прокурора и следователя. Это соответствует проводимой политике усиления судебного контроля, его и надо развивать.
– Скажите, что еще нужно предпринять для претворения в жизнь реформ, инициированных главой государства, в части, касающейся уголовного процесса?
– Ранее в интервью вашей газете я подчеркивал, что многое зависит от того, готовы ли мы пойти на ломку укоренившейся практики работы органов уголовного преследования, прокуратуры и суда, мешающих новшествам. Но для этого нужно не имитировать, а на деле реализовывать установки. Например, до сих пор не выполнен Указ Президента о слиянии следственных и оперативных служб. МВД предложило осуществить это после принятия новых УК и УПК, но уже год как кодексы вступили в силу, а воз, как говорится, и ныне там.
Дорожную полицию и патрульную службу за это время ведь как-то объединили, а две неразрывные и тесно связанные службы – следствие и криминальную полицию – мы до сих пор не можем заставить работать в унисон. Если же это невозможно, то нужно предложить другое эффективное решение вопроса.
На наш взгляд, одним из таких решений в связи с передачей всех санкций от прокурора суду и введением института процессуального прокурора могла бы стать ликвидация следователей в полиции. За рубежом в полиции следователей нет, эти процессуальные действия выполняют прокуроры или по их поручению полиция и другие вспомогательные службы.
Главное, как отметил глава государства на одном из совещаний с руководителями правоохранительных органов, надо не спать, а действовать.
Автор: Кадиша Ныгмет

Источник: uralskweek.kz