Начались судебные слушания по хоргосскому делу

И здесь для прояснения общей диспозиции, сложившейся на сегодня вокруг «хоргосского дела», газета «Литер»  предоставляет слово судье, прокурору и адвокату подследственных, разделенных, соответственно, на стороны обвинения, защиты и арбитража.

Представитель обвинения

Старший следователь юстиции  Александр Кирияк:

– На сегодняшний день я не имею права говорить об оценке доказательств. Предварительные слушания прошли. В ходе их, если есть особо тяжкие преступления, у подсудимых выясняют, желают ли они, чтобы процесс рассматривался с участием присяжных заседателей. И здесь же рассматривается вопрос о возвращении дела на дополнительное расследование.

А что касается ответа на вопрос: виновны или не виновны, то все это уже будет выясняться в ходе открытого процесса.

Что еще можно сказать об особенностях процесса? Сложность заключается в том, что очень много подследственных. Но об оценке доказательств я говорить не буду. Скажу только, что никто ничего не спрятал. Главное судебное разбирательство начнется 20 июня. По логике все, что было на предварительном следствии, все 1700 томов уголовного дела, все будет заново рассматриваться. Люди будут вызываться, допрашиваться, все документы будут подниматься, рассматриваться. То есть если вы будете присутствовать на судебном процессе, вам все будет ясно. Мы оглашаем сущность предъявленных обвинений. Это такой порядок, предусмотренный уголовно-процессуальным кодексом.

Представитель защиты

Адвокат Ашурбек Ашурбеков:

– Как показало само расследование, оно проведено из рук вон плохо. Многие нормы уголовно-процессуального права нарушены. Та следственно-оперативная группа, которая расследовала «хоргосское дело», причем большая часть ее менялась,  провела расследование безобразно. Они, сами, может, того не понимая из-за своей молодости или по каким другим причинам, многократно нарушали нормы уголовно-процессуального кодекса. Например, у всех наших подсудимых постановления о привлечении их в качестве обвиняемых одинаковы. Ни в одном постановлении не указан перечень контрабандных товаров, которые были перевезены через границу Республики Казахстан. Идет лишь ссылка на то, что в общем перемещено 22 наименования товаров. Тогда как специфика расследования дел данной категории подразумевает, что в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должно быть четко описано каждое наименование товара, пересекшего границу РК, будь это кроссовки или куртки. А этого сделано не было. Следствию с каждым задержанным надо было работать индивидуально, конкретно, а не выдавать чохом всем на руки одинаковые постановления.

Кроме того, очень много сомнительных моментов по осмотру вещественных доказательств. Долгое время нас, сторону защиты, не допускали вообще к вещественным доказательствам. Не предоставляли их нам. А когда все-таки предоставили (через прокуратуру и суд мы добились этого), то оказалось, что ни на одном вещдоке нет отметки следователя о том, что он его осмотрел. Нет ни бирки, ни подписи следователя, ни подписей понятых. Ничего этого нет. Хотя все это должно быть. Это оговорено уголовно-процессуальным кодексом. А ничего нет.

Причем восемьдесят процентов товаров в тех вещественных доказательствах, о которых я говорил, находятся в коробках, тюках, обмотанных скотчем, которые на момент нашего осмотра вообще не вскрывались. То есть что там лежит на самом деле, ни мы, ни тем более следователи, никто этого не знает. И в этой ситуации обвинять, что тот-то и тот-то переместил через границу что-то, в ходе проведения расследования даже не удосужившись узнать, а что это было, это, я считаю, по меньшей мере неправильно.

А вот и другой вопиющий момент, требующий самого пристального внимания общественности. О специфике оформления таможенных грузов мы тоже будем обязательно говорить на суде. По тем документам, которые нам предоставлены, я могу с уверенностью заявить, что по 90 процентам товаров, которые предъявляются сегодня  как контрабанда, даже не поданы таможенные декларации.

Тогда спрашивается, на каком основании этот задержанный товар считается контрабандным? По каким причинам органы прокуратуры не обращали внимания на эти вопиющие факты?

Как не обращали они внимания и на другие важные обстоятельства. Например, в ноябре 2011 года было изменено уголовное законодательство. И статья 235, по которой наши подзащитные преданы суду, то есть создание и участие в преступном сообществе, претерпела существенные изменения. Сейчас того состава преступления, который существовал на апрель 2011 года, уже нет. Его декриминализировали.

И хотя на предварительном слушании мы заявили об изменении законодательства в этой части (и прокурор, и судья нас услышали), но процесс продолжается.  Подсудимые преданы суду, и дело будет рассматриваться именно по статье 235. Хотя согласно статье 5 Уголовного кодекса и Конституции Республики Казахстан, закон, ухудшающий положение подсудимого, обратной силы не имеет.

Да и вообще, смотрите, какая получается несуразица. Если финполовцы заявляют, что на «Хоргосе» с 2007 по 2011 год проводилась экономическая контрабанда, то каждый такой случай в обязательном порядке должен был фиксироваться. Если финпол с 2007 года вел оперативную разработку, то каждый факт контрабанды должен был регистрироваться. Каждый такой эпизод должен быть на этом процессе вменен в обвинение. Но ведь ничего нет! Никаких свидетельств вины. Я это утверждаю компетентно. А раз ничего нет, то вы сами понимаете, о чем это говорит. Что все обвинения, предъявленные подследственным, – просто голые слова, не подтвержденные реальными фактами задержания контрабандных грузов сотрудниками финансовой полиции в период с 2007-го по март 2011 года.

Арбитраж

Представитель специализированного межрайонного военного суда по уголовным делам Советхан Сакенов:

– Предварительные слушания закончились. По их итогам на 20 июня  назначено главное судебное разбирательство. На предварительном слушании поступило порядка сорока ходатайств от адвокатов различного характера. Судом все эти ходатайства оставлены без удовлетворения. Теперь, начиная с 20 июня, будем работать каждый день, начиная с понедельника по пятницу. С десяти утра до шести вечера. В пятницу будем работать до обеда. Задержанные отказались от присутствия на суде присяжных заседателей. Процесс очень сложный, поэтому при рассмотрении этого дела будет участвовать запасной судья Каиров Аскар Макенович. Согласно статье 313 уголовно-процессуального кодекса, такая мера допускается при ведении особо сложных дел.

Накануне процесса…

Адвокаты и родственники подследственных, между тем, заявляют, что ежедневное проведение судебных заседаний с 10 часов утра до 6 вечера не дает возможности заключенным более детально ознакомиться с сутью предъявленных им обвинений и готовить свою защиту. Поскольку внутренний распорядок СИЗО не позволяет адвокатам встречаться после шести вечера со своими клиентами. И тут налицо, по мнению защиты, попрание конституционных прав задержанных по хоргосскому делу.

С другой стороны, адвокаты выражают обоснованный протест, поскольку считают, что пока к делу не будут приобщены документы китайской стороны, подтверждающие или опровергающие факты контрабанды ТНП из Поднебесной, вынесение приговора справедливым являться не может.

И здесь же остается только добавить, что по соотношению задержанных – сорок пять к двадцати трем, по числу адвокатов и шести сотен свидетелей данное судебное расследование затмевает собой знаменитый Нюрнбергский процесс 1945–1946 годов и имеет все шансы попасть в книгу рекордов Гиннесса.

Вопрос только в том, были ли со стороны финансовой полиции зарегистрированы факты незаконного провоза контрабанды в период с 2007 по 2011 год? И если, как утверждает адвокат Ашурбеков, такими фактами следствие не располагает, то кто реальный виновник? Чьи интересы прикрываются этим скандальным расследованием?  Кто тот теневой кукловод, который и должен нести персональную ответственность (в случае, если вина подследственных не подтвердится), за сломанные и искалеченные людские судьбы, за грандиозное разбазаривание государственных средств, потраченных на содержание заключенных, их охрану и услуги адвокатов?

Надеюсь, на все эти и другие вопросы мы сможем получить достаточно ясные и квалифицированные ответы в ходе открытого судебного процесса.