Казахстанские ученые не могут реализовать свои проекты на родине, а продавать их за рубеж не хотят

Корреспондент «ЛИТЕР-Недели» встретился с ученым Института молекулярной биологии и биохимии им. М. А. Айтхожина, академиком Муратом Гильмановым, который рассказал об интересных находках и опытах, связанных с применением лекарственной нанотехнологии, о том, что мешает ученым института проводить дальнейшую работу. А также о том, как чиновники из МОН РК отреагировали на его выступление в прессе по поводу приватизации здания, в котором находится лаборатория.

ЛИТЕР-Неделя: Мурат Курмашевич, вчера состоялся ученый совет в институте молекулярной биологии и биохимии. Шел ли там разговор на тему – быть лаборатории, в которой вы работаете уже много лет, или не быть?

М.Г.: Научный совет был собран для того, чтобы обсудить письмо заместителя министра МОН РК Мурата Орунханова. Просто недавно к нам в лабораторию пришел заместитель директора института и сказал, что здание, где находится наша лаборатория, будет приватизировано, а нам надо переехать. Мы были шокированы. Конечно же, обратились к руководству института с вопросами о неожиданном переезде, и было много неясностей. В середине месяца мы решили обратиться в прессу за помощью, потому что в наше время процессы приватизации происходят с необратимой скоростью, и, возможно, если бы мы этого не сделали, в лаборатории мы бы уже не работали. В министерстве все эти данные опровергли. Но зато и процесс переезда приостановили, хотя разговоры в институте до сих пор не стихли. Но мы пока работаем.

ЛИТЕР-Неделя: В прессу попали данные, что работники лаборатории получают зарплату в среднем 20000 тенге в месяц. Это же ничтожно мало! Проще просить подаяние на улицах города, при этом не надо прикладывать ни ума, ни физической силы. Разве студентов обучают в лабораториях не для работы в науке?

М.Г.: Да. Один наш человек даже уволился, так как посчитал, что на такую зарплату жить невозможно. Понимаете, в чем дело. Часть людей работает на полставки. А работающие долгое время ученые зарабатывают за месяц от 40 до 50 тысяч тенге. Конечно, оплата мала. Кроме того, резко сократились поставки различных технических и биологических материалов в базе нашей лаборатории. Почему такая нехватка ресурсов? В свое время мы подали работу на грант, а его передали иностранным рецензентам, а они оказались абсолютно необразованными. Когда я прочитал рецензии, я был удивлен, за что им платят деньги, если они не поняли сути моего проекта по определению веществ в лечении психических заболеваний, инсультов, при эпилепсии и шизофрении. Наш метод позволяет очень дешево и эффективно проводить диагностику больных как в Казахстане, так и за его границей. В лаборатории это вещество прошло испытание, теперь нужны деньги, чтобы проводить дальнейшую работу уже в больницах. Попросили деньги, но нам отказали, так как иностранцы думают проще, что надо использовать прибор стоимостью в 1 миллион долларов. Увы, такого прибора – MS (масс-спектрометр) нет ни в одной научной лаборатории Казахстана, а рецензент в своем отчете пишет по инстанции, почему мы не используем такой прибор. Кроме того, для обслуживания прибора требуются высококвалифицированные инженеры, если это будут казахстанские специалисты, им придется переучиваться за границей, что обойдется нам, по меньшей мере, в несколько миллионов тенге. Что касается иностранного рецензента, то мы даже не знаем, как его зовут.

Другой иностранный рецензент предложил нам купить автоматический клинический анализатор, который был дешевле, но стоил сотни тысяч долларов. Мы же его просили выделить для работы по нашему проекту 16 миллионов тенге в год, а он понял, что мы просим 16 миллионов долларов, и сразу ретировался, а другой иностранный визави, когда сопоставил цены в долларах и тенге решил, что этого весьма мало. В конечном итоге рецензенты рекомендовали отказать в финансировании гранта. Моя, а также реакция наших сотрудников была тождественной, так как эти рецензенты оказались некомпетентными учеными, и, похоже, они никогда не работали ни в клинической диагностике, ни в ферментной инженерии.

ЛИТЕР-Неделя: Что необходимо сделать, чтобы ваш проект заработал, чтобы далекие от науки чиновники не отправили его в долгий ящик?

М.Г.: В этот момент надо было поддержать наш грант, а не прислушиваться к неграмотным рецензентам и не рубить сук, на котором сидишь, поэтому мы остались при скудном финансировании, сокращенном почти в три раза. В результате началась утечка кадров. Меня просто потрясает, почему нам не дали грант и не подготовили настоящих специалистов, знающих биологическую область применения и важность финансирования нашего проекта. Нам не нужен абсурд и фантастические предложения. В общем, нам поставили в родном отечестве подножку в самый разгар научных исследований.

ЛИТЕР-Неделя: Изобретатели обычно патентуют свои новые конструкции, а вы имеете ли на свои не видимые человеческому глазу вещества охранные документы? Миру известны факты воровства и присвоения чужих открытий ради собственного обогащения. Возможно, кто-то за границей выдает эти микрокапсулы за собственное произведение…

М.Г.: Нет, в этом вопросе не подведены определенные ограничения. Испытания лекарственных средств занимают долгие годы. Наши микрокапсулы прошли испытание в разных научных медицинских институтах. Например, они применялись при лечении инфаркта миокарда и осложнений диабета в институте кардиологии, в глазном институте от глаукомы и так далее. Как медики, так и больные дали лекарствам самую хорошую оценку. К сожалению, дальнейшего продвижения и применения на практике наша мазь в родном отечестве пока не получила. Чтобы получить признание и выйти на рынок, необходимо разрешение фармакологического комитета и солидные денежные средства. Мы недавно получили денежные средства на испытания лекарства для лечения туберкулеза. Вы знаете, насколько опасна эта болезнь, и не секрет, что по заболеванию туберкулезом Казахстан занимает одно из первых мест в мире. Я имел несчастье работать рядом с кондиционером и застудил позвоночник, а он, как говорят, полностью сломался и принес мне несколько мучительных лет на больничных койках и дома. И вот я попал в туберкулезный институт, и меня «приговорили» выпить пять тысяч таблеток с условием, что тогда, возможно, наступит выздоровление. Я отказался. Сделал по своему рецепту наномазь, смешал ее с антибиотиками, и через два месяца бесчувственный организм проснулся, стали шевелиться ноги, и я быстро пошел на поправку.

ЛИТЕР-Неделя: В лаборатории вы давно ведете исследования в биологическом направлении. Есть ли в этом движении заметные результаты, созданные новые лекарственные препараты, причем такие, каких нет за рубежом. Не за ними ли охотятся заезжие господа из Европы и Америки?

М.Г.: Общий мой трудовой стаж исчисляется с 1962 года. В лаборатории работаю с 1983 года. В области ферментной инженерии считаюсь высококвалифицированным специалистом. Вы спрашиваете о результатах научной деятельности. Примеров достаточно. Недавно нами была создана биологическая наномазь, которая, проникая через кожу человека, сама доставляет ему лекарство прямо в больной орган. Болит, скажем, у вас сердце – наносим на ребра мазь, и сердце успокоилось. Также мазь позволяет избавиться от простуды, достаточно тонким слоем смазывать горло. Когда мы создали это лекарство, я поехал на наноконференцию во Францию, там сильно изумились нашей работе, а биологи из Америки предположили, что наши лекарства лет на восемь опередили мировую фармакологию. Главное – наномазь не имеет побочных эффектов. Лабораторные опыты это подтвердили.

В 1990 году я получил патент в США на выделение липида, который мы для краткости назвали ФИ, из которого можно делать микрокапсулы – оболочки для мази, невидимые в обычный микроскоп. Этот ФИ мы получаем из зерна пшеницы, а не из мозга, как это делают за границей. Микрокапсулы можно открывать, заполнять лекарством и закрывать. А так как они имеют практически невидимую величину, то спокойно проходят через кожу и мышечные покровы, через интервалы между клетками достигают любого органа. Таким образом, я уверенно могу сказать, что мы в отдельных научных проектах обогнали мировую медицину.

ЛИТЕР-Неделя: Лечебные свойства микрокапсул, Мурат Курмашевич, заслуживают международного уважения и признания, как и здание лаборатории, фундамент которого заложил ее основатель – знаменитый ваш предшественник, ученый XX века Гавриил Адрианович Тихов. Вероятно, позднее сооруженная в прошлом веке лаборатория получит охранную грамоту, станет научным музеем, но никак не складом или игорным домом, как кому-то может показаться. А что думают об этом другие ученые ИМББ?

М.Г.: Ученый совет института меня поддержал. В Интернете пользователи высказали собственные мнения о работе ученых. Часть их считает, что яйцеголовые зря едят хлеб, от них нет пользы. Так говорят неграмотные люди. Я уже говорил, что наши лекарства по своим свойствам значительно обогнали зарубежные новинки. У большинства моих друзей болит сердце. Зарубежные лекарства, очень сложные по химическому составу, мало им помогают, так как одно лечат, другое калечат. Больные приходят ко мне, берут мазь и спят спокойно. В моих лекарствах побочные действия отсутствуют. Поэтому я говорю неграмотным людям: не надо жалеть денег на науку, лучше помогите в наших исследованиях – финансируйте развитие нанотехнологий.

Беседовал Сергей ТОРОПКИН, Алматы